8) Он отвез меня прямиком к дому Трэвиса, не превышая скорости и все это время держа меня за руку.

01.04.2015 в 08:23

Парень припарковался за «харлеем» и, как и раньше, открыл мне дверцу. Когда мы добрались до двери, Паркер наклонился и поцеловал меня в щеку.
— Отдыхай. Увидимся вечером, — шепнул он мне на ухо.
— Пока, — сказала я, поворачивая ручку и толкая дверь.
Та резко распахнулась, и я провалилась вперед. Трэвис схватил меня за руку, не давая упасть.
— Осторожнее, мисс Грация.
Я повернулась и увидела неловкость на лице Паркера. Он подался вперед, заглянул в квартиру.
— Если есть униженные и выгнанные девушки, могу подвезти.
Трэвис злобно посмотрел на него.
— Лучше не начинай.
Паркер улыбнулся и подмигнул.
— Я постоянно ему докучаю! Но в последнее время не часто. Кажется, он понял, что намного проще, если девушки сами за рулем.
— Это очень все упрощает, — поддразнила я Трэвиса.
— Не смешно, Гулька.
— Гулька. — переспросил Паркер.
— Это… от Голубки. Просто кличка, даже не знаю, как он это придумал, — ответила я.
Впервые за все время мне стало стыдно за имя, которое в ночь нашего знакомства мне дал Трэвис.
— Буду ждать от тебя истории, когда все узнаешь. Звучит заманчиво, — улыбнулся Паркер. — Спокойной ночи, Эбби.
— Ты хотел сказать «С добрым утром»? — проговорила я, наблюдая, как он сбегает по лестнице.
— И это тоже, — с нежной улыбкой отозвался парень.
Трэвис резко захлопнул дверь, я отпрянула, чтобы не получить по лицу, и сердито сказала:
— Что еще?
Трэвис покачал головой и ушел в спальню. Я последовала за ним, прыгая на одной ноге и снимая туфлю.
— Трэв, он такой милый.
Трэвис вздохнул и подошел ко мне.
— Ты так покалечишься. — Он одной рукой обхватил меня за талию, а другой снял мои туфли.
Бросив их в шкаф, Трэвис стащил с себя футболку и отправился в спальню.
Я расстегнула платье, скинула его через бедра, забросила в угол, натянула футболку и расстегнула бюстгальтер, вытаскивая его через рукав. Завязывая волосы в узел на макушке, я заметила, что Трэвис пялится на меня.
— Уверена, у меня нет ничего такого, чего ты не видел бы раньше.
Я закатила глаза, залезла под одеяло, положила голову на подушку и свернулась калачиком. Трэвис расстегнул ремень и снял джинсы.
Несколько секунд он стоял и молчал. Лежа к нему спиной, я могла лишь гадать, что этот парень делает, стоя рядом с кроватью и ничего не говоря. Матрас прогнулся, когда Трэвис наконец-то лег. Я напряглась, ощутив его руку у себя на бедре.
— Сегодня я пропустил бой, — сказал Трэвис. — Звонил Адам. Я не поехал.
— Почему! — спросила я, поворачиваясь к нему лицом.
— Хотел убедиться, что ты доберешься до дома.
— Тебе не надо нянчиться со мной. — Я сморщила нос.
Трэвис провел пальцем по всей длине моей руки, вызывая дрожь в позвоночнике.
— Знаю. Но мне по-прежнему стыдно за прошлую ночь.
— Я уже говорила, что меня это не волнует.
Трэвис нахмурился и приподнялся на локте.
— Поэтому ты спала в кресле? Потому что тебя это не волнует?
— Я не могла заснуть после того, как твои… подружки ушли.
— В кресле ты заснула замечательно. Почему же не смогла спать со мной?
— Рядом с парнем, от которого несло ночными бабочками, отправленными по домам? Даже не знаю! Какая я эгоистка!
Трэвис вздрогнул.
— Я же извинился.
— А я сказала, что меня это не волнует. Спокойной ночи, — буркнула я, отворачиваясь.
Несколько секунд в спальне царила тишина. Потом Трэвис положил руку на подушку и накрыл мою ладонь. Он погладил нежные участки кожи между пальцев, затем прижался губами к уху.
— Как бы я ни переживал, что ты не станешь разговаривать со мной, но все же твое равнодушие намного хуже.
Я зажмурилась.
— Трэвис, что тебе нужно? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, не желаешь, чтобы мне было все равно. Заявляешь Америке, что не собираешься со мной встречаться, а потом бесишься, когда я говорю то же самое. Ты вылетаешь из квартиры и напиваешься до потери пульса. Я тебя совсем не понимаю.
— Поэтому ты так ответила Америке? Из-за моих слов, что я не стану с тобой встречаться?
Я стиснула зубы. Он сейчас намекнул, что я ему мстила.
Я сформулировала самый простой ответ, какой только могла придумать:
— Нет, я действительно имела в виду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.
— Я сказал так именно потому, что не хотел ничего разрушить, — начал Трэвис, нервно почесав голову. — Я не знал, как стать достойным тебя. Хотел сам все обдумать.
— Уже неважно. Мне нужно поспать. Сегодня у меня свидание.
— С Паркером? — разъяренным голосом спросил Трэвис.
— Да. А теперь я могу поспать?
— Конечно, — ответил он, сползая с кровати и хлопая за собой дверью.
Кресло заскрипело под его весом, из телевизора донеслись приглушенные голоса. Я заставила себя закрыть глаза, успокоиться и немного поспать, пускай хотя бы пару часов.
Когда я открыла глаза, то увидела, что уже три часа дня. Я схватила полотенце, халат и помчалась в ванную. Как только я прикрылась шторкой, дверь отворилась и захлопнулась. Я подождала, пока кто-нибудь не заговорит, но услышала лишь стук ободка об унитаз.
— Трэвис?
— Нет, это я, — отозвалась Америка.
— Тебе обязательно ходить в туалет именно здесь? У тебя есть своя ванная.
— Шепа там полчаса после пива полоскало. Туда я точно не пойду.
— Отлично.
— Слышала, у тебя сегодня свидание. Трэвис в бешенстве! — радостно сообщила она.
— В шесть! Америка, он такой милый! Этот парень просто… — Я замолчала, вздыхая и краснея, чего со мной обычно не происходило.
Я все думала, как образцово он себя вел с момента нашего знакомства. Паркер — все, что мне нужно, полная противоположность Трэвису.
— У тебя даже нет слов? — Америка засмеялась.
Я выглянула из-за шторки.
— Мне даже не хотелось возвращаться домой! Я проболтала бы с ним целую вечность!
— Звучит обнадеживающе. Только странно, что ты все еще здесь.
Я вернулась под душ, смывая с себя мыло.
— Я все ему объяснила.
Америка спустила воду в унитазе, включила кран, и на мгновение душ стал ледяным. Я вскрикнула, и тут же распахнулась дверь.
— Гулька. — сказал Трэвис.
Америка засмеялась.
— Трэв, я лишь спустила воду, успокойся.
— А… Голубка, ты в порядке?
— Все отлично. Убирайся отсюда. — Дверь снова закрылась, и я вздохнула. — Как считаешь, не попросить ли поставить замки на дверях? — Америка не ответила. — Мерик?
— На самом деле очень печально, что вы не пришли к согласию. Ты единственная девушка, которая могла бы… — Подруга вздохнула. — Не бери в голову. Теперь уже не важно.
Я выключила душ и завернулась в полотенце.
— Ты не хуже его. Меня от всего этого тошнит. Я больше никого из вас не понимаю. Ты зла на него, не забыла?
— Знаю, — кивнула Америка.
Я включила свой новый фен и начала наводить марафет к свиданию с Паркером. Накрутила волосы, накрасила ногти и губы бордовым оттенком. Возможно, перебор для первого свидания. Я хмурилась, глядя на свое отражение. Не в том дело, что я боялась вызвать шок у Паркера. Просто очень не хотелось вызвать насмешку Трэвиса, решившего, что я пытаюсь ему отомстить.
Я бросила последний взгляд в зеркало, и меня переполнило чувство вины. Трэвис старался изо всех сил, а я вела себя как упрямая, капризная девчонка. Я вышла в гостиную, и Трэвис улыбнулся. Совсем не такой реакции я ожидала.
— Ты… просто красавица.
— Спасибо, — ответила я, озадаченная отсутствием раздражения или ревности в его голосе.
— Отличный выбор, Эбби. — Шепли присвистнул. — Парням по душе красный цвет.
— А кудряшки просто потрясающие, — добавила Америка.
Раздался звонок в дверь, подруга улыбнулась и, переполненная эмоциями, замахала руками.
— Повеселись там!
Я открыла дверь. Паркер, в костюме и при галстуке, держал в руках букетик цветов.
— Ты самое прелестное создание, которое я когда-либо видел, — очарованно произнес он, окинув взглядом мое платье и туфли.
Я оглянулась и помахала Америке, которая расплылась в столь широкой улыбке, что я могла пересчитать все ее зубы. Шепли выглядел как гордый отец, а Трэвис уставился в телевизор. Паркер взял меня за руку и повел к своему сверкающему «порше». Как только мы оказались внутри, он выдохнул.
— Что такое? — спросила я.
— Вынужден сказать, что немного нервничал. Ведь я забирал женщину, в которую влюблен Трэвис Мэддокс… из его же квартиры. Ты даже не представляешь, сколько человек обвиняли меня сегодня в безумии.
— Трэвис в меня не влюблен. Иногда он просто не выносит моей персоны.
— Значит, в ваших отношениях от любви до ненависти один шаг? Когда я упомянул при «братьях», что иду с тобой сегодня на свидание, все сказали одно и то же. Мол, в последнее время Трэвис ведет себя непредсказуемо, даже больше обычного, и они пришли к единому выводу.
— Твои друзья ошибаются, — настаивала я.
Паркер покачал головой так, будто я ничего не смыслю, и накрыл мою ладонь.
— Лучше нам поехать. У нас забронирован столик.
— Где?
— В «Биасетти». Я решил рискнуть. Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню.
— А не маловато было времени для бронирования? — удивилась я. — Там обычно забито до отказа.
— Ну… это, вообще-то, наш ресторан. Наполовину.
— Что ж, я люблю итальянскую кухню.
До ресторана Паркер ехал, в точности соблюдая скоростные режимы, включая, когда нужно, поворотники и заранее притормаживая на желтый свет.
Когда мы прибыли, я рассмеялась.
— Что такое? — спросил Паркер.
— Просто ты очень осторожный водитель. Хорошо…
— Все это выгодно отличается от мотоцикла Трэвиса? — Он улыбнулся.
Мне стоило бы засмеяться, но разница была не в пользу Паркера.
— Давай не будем сегодня говорить о Трэвисе, ладно?
— Согласен. — Паркер вышел и открыл мне дверь.
Нас сразу же проводили к столику у большого окна на застекленной веранде. Хотя я пришла в платье, но по сравнению с другими женщинами в ресторане — в бриллиантах и платьях-коктейль — выглядела по-сиротски. Я еще ни разу не бывала в столь пафосных заведениях.
Мы сделали заказ, Паркер закрыл меню и улыбнулся официанту.
— Принесите нам бутылку аллегрини амароне, пожалуйста.
— Да, сэр, — отозвался официант, забирая у нас меню.
— Это место невероятно роскошное, — шепнула я, подавшись вперед.
Зеленые глаза Паркера засияли.
— Спасибо, я передам отцу, что ты так думаешь.
К нашему столику приблизилась женщина. Ее светлые волосы были забраны в тугой французский пучок, в челке, уложенной волной, виднелась седина. Я старалась не пялиться на сверкающие драгоценности, окольцовывавшие шею дамы и заметно оттягивавшие мочки ушей. Такие украшения созданы, чтобы их заметили. Недружелюбные голубые глаза устремились на меня, но женщина быстро отвела взгляд и посмотрела на моего кавалера.
— И кто же твоя подруга, Паркер?
— Мама, это Эбби Эбернати. Эбби, это моя мать, Вивьен Хейс.
Я протянула руку, и женщина чопорно пожала мою ладонь. Суровое лицо озарилось хорошо отрепетированным интересом. Женщина взглянула на Паркера.
— Эбернати?
Я нервно сглотнула, переживая, что она может припомнить мое имя.
— Она из Уичито, мама, — нетерпеливо проговорил Паркер. — Ты не знаешь ее семью. Эбби учится в «Истерне».
— Да? — Вивьен снова окинула меня взглядом. — В следующем году Паркер отправляется в Гарвард.
— Да, он говорил. Это замечательно. Вы, должно быть, очень им гордитесь.
Морщинки вокруг ее глаз слегка разгладились, а в уголках губ появилась самодовольная улыбка.
— Это так. Спасибо.
Меня поразило, насколько вежливо прозвучали ее слова, при этом в них сквозило оскорбление. Этот талант она явно приобрела не вдруг. Миссис Хейс потратила многие годы, подавляя других своим превосходством.
— Был рад увидеться, мама. Хорошего тебе вечера.
Она поцеловала Паркера в щеку, стерла следы губной помады и вернулась к своему столику.
— Извини. Я не знал, что сегодня она будет здесь.
— Все в порядке. Она показалась мне… милой.
— Ага, для пираньи. — Паркер рассмеялся.
Я выдавила смешок, а Паркер виновато улыбнулся.
— Она станет более дружелюбной. Ей нужно какое-то время.
— Надеюсь, это произойдет до того, как ты отправишься в Гарвард.
Казалось, мы болтали целую вечность: о еде, «Истерне», математике и даже об арене. Паркер был веселым, обаятельным и говорил все, что нужно. Время от времени к нему подходили поздороваться, и он каждый раз представлял меня с гордой улыбкой на лице. В стенах этого ресторана он слыл знаменитостью, а когда мы уходили, я ощутила на себе оценивающие взгляды.
— Что теперь? — спросила я.
— Боюсь, первой парой в понедельник у меня промежуточный тест по сравнительной анатомии позвоночных. Так что мне нужно подготовиться, — сказал он, накрывая мою ладонь.
— Это важнее, — проговорила я, пытаясь не выдать своего разочарования.
Он довез меня до дома и за руку отвел по ступенькам.
— Спасибо, Паркер, — сказала я, понимая, что нелепо улыбаюсь. — Я великолепно провела время.
— Не рано спросить о втором свидании?
— Совсем нет, — просияла я.
— Позвоню тебе завтра?
— Здорово.
Последовала неловкая пауза. Именно этих моментов свидания я всегда боюсь до ужаса. Целовать или не целовать — ненавижу этот вопрос.
Не успела я подумать, поцелуют меня или нет, как Паркер обхватил мое лицо, притянул к себе и прижался губами. Такими мягкими, теплыми и чудесными. Он отстранился, а потом снова поцеловал меня.
— До завтра, Эбс.
Я помахала ему, следя, как он спускается по лестнице к своей машине.
— Пока.
Я взялась за дверную ручку и снова повалилась внутрь. Трэвис подхватил меня, не давая окончательно потерять равновесие.
— Может, прекратишь? — сказала я, закрывая за собой дверь.
— Эбс? — скривился парень. — Этот хлыщ тебя не перепутал с физкультурными роликами? Намек на «Abs Workout», комплекс видеоупражнений для тренировки мышц живота.
— Голубка? — сказала я с неменьшим отвращением. — Надоедливая птица, которая гадит на тротуары?
— Тебе нравится это имя — Голубка, — стал защищаться Трэвис. — Прекрасная птица, привлекательная девушка, профессиональный картежник. Pigeon — профессиональный игрок; термин в покере (англ. . Выбирай сама. Но ты моя Голубка.
Я схватила его за локоть, сняла туфли и пошла в спальню. Там переоделась в пижаму, изо всех сил стараясь оставаться злой на него. Трэвис сел на кровати и скрестил руки.
— Ты хорошо провела время?
— Просто восхитительно. — Я вздохнула. — Идеально. Он такой… — Я не смогла придумать подходящего слова и потрясла головой.
— Он целовал тебя?
Я поджала губы и кивнула.
— У него очень мягкие губы.
Трэвис поморщился.
— Мне все равно, какие у него губы.
— Поверь, это важно. Я всегда так нервничаю из-за первых поцелуев. Но этот оказался не так уж и плох.
— Ты нервничаешь из-за поцелуев? — с весельем в голосе спросил Трэвис.
— Лишь из-за первых. Просто ненавижу их.
— Я бы тоже возненавидел, если мне пришлось бы поцеловать Паркера Хейса.
Хихикнув, я побежала в ванную смывать макияж. Трэвис проследовал за мной и повис на двери.
— Так ты опять пойдешь на свидание?
— Ага. Он позвонит завтра.
Я вытерла лицо, помчалась по коридору и прыгнула в постель.
Трэвис разделся до трусов и сел на кровати спиной ко мне. Он слегка горбился, выглядел измотанным. На спине перекатились мускулы.
Он мельком взглянул на меня через плечо и полюбопытствовал:
— Если ты так хорошо провела время, то почему рано вернулась домой?
— У Паркера в понедельник важный тест.
— Да кого это заботит? — поморщился Трэвис.
— Он собирается поступать в Гарвард. Поэтому ему нужно заниматься.
Трэвис фыркнул, улегся на живот и нервно засунул руки под подушку.
— Ага, так он всем рассказывает.
— Не будь придурком. У Паркера свои приоритеты… Думаю, он очень ответственный.
— Разве не должна его девушка быть на первом месте?
— Я не его девушка. Трэв, мы всего лишь сходили на одно свидание, — проворчала я.
— Ну и чем вы там занимались?
Я бросила на него недоуменный взгляд, и Трэвис засмеялся.
— Что? Мне просто любопытно!
Поняв, что он говорит искренне, я описала ему все в мельчайших подробностях: ресторан, еду, приятные слова Паркера и его шутки. На моем лице застыла глупая улыбочка, но я не могла ничего поделать, потому как рассказывала о вечере своей мечты.
Трэвис слушал мою болтовню с улыбкой на лице, даже задавал вопросы. Хоть он и выглядел раздраженным из-за всей ситуации с Паркером, все же мне показалось, что ему приятно видеть меня счастливой.
Трэвис устроился на своей стороне кровати, а я зевнула. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом он вздохнул.
— Рад, Гулька, что ты хорошо провела время. Ты этого заслуживаешь.
— Спасибо, — просияла я.
На тумбочке завибрировал мобильник, и я вскочила, чтобы посмотреть на экран.
— Алло?
— Кажется, уже завтра? — сказал Паркер.
Я взглянула на часы и засмеялась. Одна минута первого.
— Ага.
— Что насчет вечера в понедельник? — спросил П