Эссе О Столичных *Лядях. ~.
I
Тут вот накопилось и необходимо излить.
Все мы, уважаемые джентльмены, хорошо знакомы с так называемым типажем “столичной *и” или высокоэрудированной, запредельноциничной и хитровыебнутой фря. Встретить их можно всюду и везде: на всяких там читай-базарах, в ночных кафетериях, арт-плэйсах и – очень часто – в подземном городском транспорте, где они кутаются в свои вязаные шарфики, раздраженно и надменно дочитывая томик Достоевского из бабушкиной библиотеки.
Эти длинноногие и пышноволосые музы, обыкновенно поражающие взгляд неотёсанного гостя столицы высотой лобной доли и выразительностью ресниц, на деле оказываются самыми что ни на есть горькими пропойцами и быдлицами-кобылицами, выполняющими свою узкоспециализированную генную программу по успешной самореализации в условиях интеллектуального-цифрового деспотизма внешней среды.
Автору на собственной шкуре (sic) удалось изведать все прелести контактирования с этим подвидом агрессивной гарпии с ликом Анны Ахматовой и когтями хищной птицы. Представительницы данного урбан-таксона всегда желают красивой жизни с кутежами и дебошами, успешной карьеры и богатых хахалей-режиссёров, но Дхарма постоянно окунает их мордой в грязь, отчего они демонизируются в возрастающей прогрессии, крутясь на своих инфернальных орбитах всё быстрее и быстрее по мере созревания. Обычно столичным нимфам мало собственной духовной грязи и они завлекают неопытные и более светлые души в свои зловещие сети. Девиз этих дьяволиц в овечьих шкурах следующий: “Жизнь – боль”. И они настойчиво внушают своё уродливое кредо ничего не подозревающим кавалерам, отравляя их медленным, но сильнодействующим ядом безысходности плотского бытия.
II
“Любая карьера лежит через отсос! ” – другой распространённый постулат девушки-вампы. Отчего в их прелестных церебральных центрах гнездятся именно такие фатальные убеждения, понять крайне сложно, но предположить всё-таки возможно. Если ради научного интереса просканировать наследственность такой ламии глубже, в область пресловутой двойной спирали дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК) , выявятся такие бездны рвущего на части, клокочущего нефтяными пузырями суицидального Хаоса, что пульп-героини французского film noir 40-50-ых покажутся просто сахарными мимими.
В пылу сладострастного террора, вызванного обычно неумеренным принятием дешёвого бухла и лёгких психоделиков, эти femme fatale изрыгают удивительные потоки нечестивой брани в адрес партнёра, стараясь его всячески унизить и подстроить под себя, а после, дойдя до кондиции, нападают на жертву, пуская в ход свои острые коготки и могучие челюсти. Если же избранник мужского пола оказывается физически сильнее и выносливее злосчастной гарпии, у той включается защитный механизм, выражающийся в полной потере сексуального влечения, то есть фригидности, или же в припадке яростной истерии с непредсказуемыми безобразными выходками вроде кухонной драки на ножах и плевков в глаза. Хороший пример подобной зловещей связи даёт биография английского оккультного гуру ХХ века Алистера Кроули – приглядевшись к его долговременной пассии по имени Лиа Хирциг, с которой он рисовал каноническую “Королеву Мёртвых Душ”, мы отчётливо можем увидеть беспокойную вампирическую ехидну, склонную к половым и синько-наркотическим излишествам, которая сначала описывается “как на редкость милая и скромная девушка”, к тому же работавшая учительницей и посещающая курсы юриспруденции.
Вывод: столичная *ь – существо глубоко трагичное по своей натурфилософии, психоэмоциально нестабильное и озлобленное собственной порочностью. Это женская вариация на тему избитого об углы театральных подмостков доктора Джекиля и мистера Хайда, который (доктор) , как известно, прятал за фасадом внешней будничной респектабельности и благовоспитанности нечто бесформенно-кошмарное.
III
Вот выдержка из поэтического цикла “Цветы Зла” французского классического кудесника Шарля Бодлера, которая очень хорошо иллюстрирует нашу грустную вампу:
“В мою больную грудь она
Вошла, как острый нож, блистая,
Пуста, прекрасна и сильна,
Как демонов безумных стая.
Она в альков послушный свой
Мой бедный разум превратила;
Меня, как цепью роковой,
Сковала с ней слепая сила.
И как к игре игрок упорный
Иль горький пьяница к вину,
Как черви к падали тлетворной,
Я к ней, навек проклятой, льну. ”
В юные годы ученичества столичные графини обыкновенно оттачивают будущие свои качества на сокурсниках (-цах тоже, они ещё и активные лесбы. Вампа, обладая довольно худосочной и угловатой фигурой, вместе с тем жилистой и поджарой, как и положено её племени, обращает своё внимание на более круглые и плавные формы среди подруг и более мощные, атлетически развитые – среди пацандре, инстинктивно ища сосуды с высокой концентрацией жизненного эликсира. Ей нужно пробивать себе дорогу в Большую Игру любыми средствами, поэтому в ход пускается как доминирующая тирания, так и игривое обольщение со всем вытекающим. Это бесконечно расчётливая Лиса с *скими глазами, напористая и энергичная в достижении своих туманных и вместе с тем глубоко реалистических целей “выбиться-таки в Свет”.
Кичась своими разносторонними талантами и филологическим образованием с уклоном в мировую журналистику, они, гарпии, знают действительно многое по верхам, в особенности, классическую литературу и современную ЖЖ-публицистику, но стоит внимательному собеседнику копнуть поглубже, как он тут же наталкивается на пустотный вакуум, как будто разговаривал всё это время с безмозглым андроидом в юбке, запрограммированным на ведение светских бесед. Распознавание истинной сущности, “когтистой нечисти”, вампам страшно не по нраву, и в итоге неудачливый собеседник остаётся в лучшем случае с носом допивать свой алко-коктейль (при более близком контакте его уже бы ожидали серьёзные неприятности вроде искромсанного полового члена.
Вампирессы, или роковые столичные блудницы, были всегда и везде со времён Сулаймана ибн Дауда и намного ранее. Им нужна свежая кровь – как буквально, так и метафорически, ибо их собственная жизненная энергия вытекает из них при каждой менструации. Они мастера коммуникаций и лицедейства. Опасайтесь же их, джентльмены.
Напоследок – выдержка из божественной Википедии.
“Фигура летальной женщины — женщины-паука — наиболее яркое воплощение женственности в мире нуара. Неодолимо соблазнительная, двуличная и ненасытная в постели — её толковали как симптом типичной мужской фобии по поводу женщины как существа, способного оскопить и проглотить жертву противоположного пола. Она бросает вызов патриархальному обществу своей независимостью, своим умом и находчивостью. Она никак не вписывается в расхожее представление о том, что женщина в состоянии полностью реализовать себя в качестве жены и матери. Её внешний вид всегда сексуален, с длинными распущенными волосами, откровенными костюмами, которые подчёркивают длинные, чувственные ноги, а также с ярким макияжем. ”
Andrew Spicer. Historical Dictionary of Film Noir. Scarecrow Press, 2010. Page 329.
Всегда ваш, герр Бозлоффъ