Мой люимый учитель. Глава 38. Приключения русских в Италии.

— Посмотри, что я принес!
Я нехотя поднял на него глаза…

Печенька выпала из рук, свалилась на пол. Молоко разлилось по столу…
— Видно, и тебе оно понравилось! – ехидно хохотнул учитель.
— И… что это?
— Платье. Разве не похоже?
— Я понял, что это платье… Зачем ты его притащил?
— Как «зачем»? Тебе я его принес.
— Это что, подарок парню на семнадцатилетие!
— Нет, конечно. Я просто хотел исполнить твою мечту.
— Что-то я не припоминаю, что хотел стать трансвеститом… — подозрительно протянул я.
— Я не про это. Ты ведь сам хотел гулять со мной, держась за руки… но боялся косых взглядов. Я ведь прав?
— Ну… прав, — согласился я, но тут же воспротивился: — Но это не значит, что я буду переодеваться в это!
Тем более, это платье было самого ужасного цвета – розового. Да и похоже больше на платье принцесс из мультиков: до линии завышенной талии оно прилегало, а низ расширялся. Юбка была очень уж пышной, с прозрачной блестящей тканью поверх. Каждый её уровень украшался белыми рюшками и розовыми бантиками. Рукава больше были похоже на плащ, почти прозрачные, но тоже розоватые и поблескивающие, доходили почти до колен.
— Вот смотри, — учитель начал перечислять «достоинства» платья: — Оно длинное, не будет видно твоих ног, да и на улице не жарко. Полупрозрачные рукава будут скрывать твои руки. Туфли я купил даже не на высоком каблуке!
— Ну, спасибо! – саркастически поклонился я.
— Давай одеваться! – учитель махнул платьем.
— Ну, уж нет! – я стал отходить назад. – Это уже слишком!
— А как же походить на улице, держась за руки?
— В-вот сам платье и надевай!
— Увы, я не подхожу по комплекции. Не капризничай, Соколов, тебе уже 17 лет.
— Вот именно! Подарил бы мне что-нибудь…
— Это не подарок, я уже сказал. Просто так погуляем вместе. Разве ты не хотел этого?
На самом деле, я задумался. Ведь так хотелось держать его за руку… Ладони бы прижимались друг к дружке, пальцы сплетались…
— Или ты уже расхотел? Так славно посидеть на скамейке, поцеловаться… И никто не воспринял бы это как-то неправильно… — говорил учитель, чертов змей-искуситель.
— Ладно. – Я уселся на кровать.
Александр Андреевич, видимо, не ожидал, что я так быстро соглашусь – его рот приоткрылся.
— Возрадуйся, что я у тебя такой хороший! На что готов ради какой-то хрени!
Учитель улыбнулся:
— Зато мы хорошо проведем время, — сказал он, усаживаясь передо мной, доставая ещё и полупрозрачные розовые чулки.
— Издеваешься, что ли! – я хотел всё-таки принять попытки к побегу, но Александр Андреевич уже стянул с меня носок и грозно предупреждающе глянул. Розовый чулок аккуратно сложился в его руках – так удобнее надевать.
— Носочек вытяни, — не без иронии произнес он, смотря на насупившегося меня, который всё равно подчинился.
Учитель хотел надеть полупрозрачную материю, но остановился. Отложил её и нежно провел по стопе, прикоснувшись губами к пальчикам ноги. Я чуть дернулся, настороженно посмотрев на англичанина: что он задумал? Но учителю, похоже, ничего не надо было, он просто стал медленно покрывать поцелуями не маленькую, не девчачью, но всё равно довольно аккуратную ножку. Я всё краснел, сжимался и снова краснел. Как это было приятно… И так мило.
— Н-ну хватит… или мы вообще не выйдем.
Александр Андреевич последний раз чмокнул пальчики и, наконец, натянул на ногу тонкий чулок, осторожно растянув чуть выше, чем колено, закончившийся кружевной полоской и маленьким бантиком с наружной стороны. Я покраснел ещё гуще, англичанин же был доволен и надел второй.
— Может, наденешь джоки? – поинтересовался он.
— Нет! – сразу же ответил я. Это извращенство ещё на себя напяливать! Ну, уж, дудки!
— А что, под юбкой в семейниках будешь?
— А кто мне туда заглядывать будет?
— Я. — Сказал учитель, тоном, как если б он говорил «дважды два – четыре».
— Всё равно, — пробурчал я, ну, а англичанин всё-таки решил с этим не спорить.
Потом наступила очередь платья для принцесс. С шипениями и проклятьями, но оно было надето. Легкий платок служил прикрытием для моего кадыка. Потом ещё оказалось, что и парик нужен. Таким образом, я стал блондинкой с завитыми волосами, доходящими почти до груди и вплетенным розовым кружевным ободком с бантиком слева. Макияж на девушках, а уж тем более на парнях, Александр Андреевич не любил, поэтому с лицом ничего не делали. Розовые туфельки и – вуа-ля! образ готов. Перед учителем стояла немного мужиковатая, но вполне себе девочка.
— Только не говори «А девкой был бы краше»… — недовольно пробурчал я.
— И не скажу. Парнем ты мне нравишься куда больше.
— Так зачем этот маскарад! – взвыл я, уже собираясь сорвать с себя девчачью одежду, но неожиданное прикосновение к руке отвлекло.
Англичанин галантно поцеловал ручку «леди» и нежно её взял в свою.
— Для этого. Разве нет?
Гневные мысли каким-то непонятным образом испарились из моей головы, остались только мысли о любимом. Поэтому я в ответ только сомкнул пальчики на руке учителя.
Мы вышли на улицу. Казалось: молодой парень в белой рубашке и темных джинсах, с рюкзаком для фотоаппарата, а с ним – красивая девушка, чем-то напоминающая либо лолиту, либо принцессу из диснеевских мультиков. Но я-то знал, как оно всё на самом деле! Поэтому сначала смущался вот так идти. А потом ничего, смирился.
На небе, голубом, как наша парочка, медленно плыли пушистые облака, между ними то и дело мелькало солнышко, ещё не сильно припекающее, но уже слепящее глаза своим блеском.
— Куда сегодня хочешь? Только твои желания, принцесса.
— Отлично. Первое – не называй меня так.
— Как скажешь, малышка.
— Опять издеваешься!
— Больше не буду, — хихикнув, пообещал учитель. – Так куда идем?
— Сначала гулять. – Заявил я. – На Испанскую площадь.
Да, туда же, где я недавно отдернул свою руку. Всё было стыдно за тот раз, я хотел как-то это… исправить? И вот снова вытянутая площадь, не броские, но милые домишки. Но на этот раз наши пальцы переплетены, мы прижимаемся друг к другу. А теперь и… целуемся. И никто не обращает внимания, только некоторые скользят взглядом, не выражающим никакого негатива или отвращения.
— Так лучше? – прошептал мне в самые губы учитель.
— Значительно… — мои щечки покраснели, никаких румян не надо. А Александр Андреевич, кажется, этому умилился, стал быстро и беспорядочно зацеловывать моё лицо, отчего я только пуще краснел.
— Х-хва… Алек…
Учитель прижал меня к себе.
— А мы ещё не были на Вилле Боргезе, — тихо сказал он. – Такую красоту нельзя пропустить.
— Пойдем, — прошептал я, разморенный объятиями.