Стиль Жизни. Покорение Лондона.

Редактор моды, байер, консультант, исследователь моды – Яна Мелкумова-Рейнолдс из тех людей, кто, сменив страну и язык, не перестал заниматься любимым делом, а, напротив, еще больше в нем преуспел, доказав, что главное – мечта, а обстоятельства – второстепенны и преодолимы.
Ты семь лет живешь в Лондоне. Расскажи, почему ты выбрала именно этот город?
–Почему я выбрала именно Лондон – честное слово, не помню (вообще про все важные и правильные решения в моей жизни я не могу вспомнить, когда и почему их приняла, что довольно смешно, учитывая мою феноменальную память на все остальное. Я просто какое-то время жила, зная, что вот, когда-нибудь надо будет уехать и, скорее всего, в Лондон. Но, когда я всерьез начала думать об отъезде, оказалось, что Англия – в любом случае единственный подходящий мне вариант в Европе: только здесь на тот момент действовала иммиграционная программа для молодых образованных профессионалов, не имеющих готового предложения о работе, которое привязывало бы их к одному работодателю. Подобные программы существовали в Австралии, Новой Зеландии и Канаде, но мне хотелось в Европу.

Чем тебе нравится Лондон, если сравнивать его с другими европейскими столицами?
–Лондон – единственный настоящий мегаполис в Европе, со всеми плюсами и минусами. После жизни здесь даже Париж кажется очаровательной сонной провинцией, не говоря уж про маленькие города вроде Копенгагена. Здесь есть то, что именуется словом diversity – то есть разнообразие, неотрывно связанное с толерантностью: бесчисленное количество этносов, стилей архитектуры, типов внешности, кухонь народов мира и так далее. В связи с этим тут также есть анонимность, невозможная в провинции, где любой, кто чем-то выделяется, – на виду и предмет пересудов. Оттого, что в Лондоне есть все типы всего, лондонца невозможно удивить – как бы ты ни одевался, каких бы ни придерживался взглядов и чем бы (и сколько) ни зарабатывал на жизнь. Мне в такой ситуации – когда я могу делать, что хочу, думать, что хочу и выглядеть, как хочу, без риска оказаться в центре внимания – крайне комфортно. Кстати, сонная провинция тут тоже есть, стоит только выехать за пределы центра: я знаю всех своих соседей, благо в моем доме только 4 квартиры, зеленщик отпускает мне овощи в кредит, когда я забываю кошелек, и живет в моем же доме, а ветеринар, практикующий в соседнем доме, иногда приносит мне кошек поиграть. В общем, как это по-русски, мимими.
Расскажи про свою работу. Ты всегда занималась модой?
–В Москве я работала редактором моды, байером и организатором модных мероприятий. Когда я переезжала, я понимала, что вряд ли мне удастся найти работу журналистом, не будучи носителем языка, поэтому переключилась на бизнес-составляющую моды, которая меня очень интересовала. Сначала я консультировала дизайнеров, которые хотели выйти на российский рынок, потом постепенно стала заниматься Британией, Америкой и другими рынками. Сейчас моя основная работа – агентство N 10_Showroom, которое занимается консалтингом и международным продвижением независимых модных марок; попутно я пишу статьи в разные англо- и русскоязычные издания о моде (Business Of Fashion, Style Zeitgeist, русский Numero, украинский Vogue) и диссертацию о социологии моды. Писать по-английски с годами стало совсем просто, а вот по-русски все сложнее, увы.

Твои любимые дизайнеры и за что ты их любишь?
–Мартин Маржьела (который, увы, отошел от дел, и то, что происходит с маркой его имени сейчас, мне совсем не нравится) и Хуссейн Чалаян – за то, что относятся к моде как к высказыванию об обществе и культуре. Из молодых марок мне интересны Iris van Herpen и Gareth Pugh – по тем же причинам. Еще я многолетний поклонник японской марки русского происхождения Volga Volga, потому что она выстраивает особенные, интимные отношения между телом и одеждой, превращая одежду в носибельный микрокосм – мне кажется, за этим будущее моды. Из моих подопечных, помимо Volga Volga, я больше всего люблю марку Something : они берут классические мужские портновские лекала и делают эти вещи из мягких тканей и зачастую без подкладки – вместо отутюженно-классического получается расслабленный, очень современный образ в духе философии принца Эдварда VIII dress soft. У меня несколько их вещей, хотя это и мужская марка.

На твой искушенный взгляд, есть ли в России модная индустрия сейчас?
–Модная индустрия в России (в которую я, к слову, всегда верила и о которой постоянно писала) сейчас в гораздо более осмысленном состоянии, чем на момент моего отъезда – российские дизайнеры продаются в лучших международных магазинах, о них пишут журналы в разных странах, и с креативной стороной вопроса проблем нет. Зато есть проблемы с отсутствием качественных и не запредельно дорогих возможностей производства (что особенно обидно, учитывая, что текстильная промышленность в России вообще-то была, да сплыла) , государственной поддержки малого бизнеса и с запредельно трудноосуществимым экспортом из России. Я это знаю не понаслышке, так как пыталась работать с российскими дизайнерами и чуть не поседела в процессе. И еще удивительно, насколько некоторые молодые модельеры не в курсе простейших правил игры на рынке моды – они даже не вполне понимают, насколько должны различаться оптовая и розничная цена, а также не знают механизма предварительных заказов. Несколько лет назад мне довелось читать лекцию на семинаре для студентов модных Вузов во время Aurora Fashion Week в Петербурге. Готовясь к ней, я боялась, что все, о чем я собираюсь рассказать, для любого профессионала моды, пусть и молодого, – само собой разумеющиеся вещи и что меня тухлыми помидорами закидают и назовут Капитаном Очевидность. Так нет – после лекции многие благодарили за то, что я открыла им глаза.
Как бы ты описала свой стиль?
–Хм. «Одри Хепберн открывает для себя киберпанк» подойдет? J Впрочем, мой муж настаивает, что в описании моего стиля корни «кибер» и «панк» не должны присутствовать, зато должно присутствовать слово «ретро-гот»! На самом деле, я не знаю, как себя описать, потому и пытаюсь юлить. Вот несколько фактов: я ношу почти исключительно черное, белое и серое (плюс иногда яркие аксессуары и/или макияж) , у меня много вещей, заимствованных из мужского гардероба (половину моего шкафа занимают пиджаки и фраки) , мне нравятся минимализм, деконструктивизм, асимметрия, геометрические формы и многослойность, и я не чувствую себя одетой, если в моем облике нет элемента чего-то мрачно-эксцентричного. И да, я люблю винтажные вещи – от викторианских до послевоенных. Короче, мой муж прав, наверное.

Москва и Лондон: как отличается то, как женщины используют косметику и средства для ухода, по твоим впечатлениям?
–В Москве переусердствуют с уходом и косметикой, а в Лондоне только с косметикой! Молодые англичанки очень любят яркий макияж и зачастую перебарщивают – по крайней мере, в субботу вечером встретить девушку без «стрелок» в пол-лица почти невозможно. Впрочем, в центре Москвы утром вторника многие женщины выглядят так, как в Лондоне в субботу вечером – при полном параде; как эти же женщины выглядят в субботу вечером, мне не удается себе представить, воображения не хватает.

Без каких косметических продуктов ты не можешь обойтись?
– Совсем не могу обойтись только без гигиенической помады – у меня очень сохнут губы. Впрочем, я стараюсь носить с собой еще и консилер (у меня тонкая бледная кожа, на которой любой тональный крем ощущается как штукатурка) , пудру и тушь для бровей (карандаши я не люблю за очевидно искусственный эффект. Другой декоративной косметикой вне недель моды я почти не пользуюсь – разве что изредка либо удлиняющая черная тушь, либо яркая помада. Зато во время недель моды я люблю делать эксцентричный макияж – темно-фиолетовая помада или ярко-синие тени во все веко и тушь цвета электрик, bring it on. На фоне моей бледной кожи и черной одежды это выглядит почти театрально, а ведь именно за театральность я моду когда-то и полюбила.