Цыганка. Вон она, в жёлтом платье.

25.08.2016 в 10:48

Стучит по брусчатке белыми каблуками. На голове - красная шляпка. В руках - маки. Сама дышит лёгкостью и весной.
Я ждал её на лавочке - месте наших встреч. Подошла ко мне, остановилась. Даже сейчас, когда её глаза выше, она смотрит снизу вверх. И слегка улыбается - как ребёнок, ждущий, что его похвалят.
Присела рядом. Как всегда, начать разговор решил первым:
- Откуда маки? - Взял игриво - ревнивый тон.
Быстрый взгляд из-под ресниц, щёки налились румянцем.
- Это тебе.

Не привык получать от девушек цветы. При первой нашей встрече подарил ей такие же.
- Я хотела сказать ….
Чтобы не волновалась перед важным "Признанием", коснулся её губ, поцеловал.
- Чего же ты хотела?
- Ухожу от тебя.
Моя улыбка с лица не исчезла. Осталась на нём судорогой.
- Почему? Нам же было хорошо, - вожу губами по её щеке. Делаю вид, что не встревожен.
Нет, она не могла найти другого! Никуда не выходила из дома. Всё время на виду была. Но, решил проверить:
- Как его зовут?
- Да никак, - покраснела. Тонкие бровки нахмурились. Даже, когда хочет расстаться, презирает мысль об измене. Означает ли это, что ещё любит, или просто уязвлена в гордости? Да и, разве последняя может быть у такого хрупкого цветка.
- Ты просто не тот, - посмотрела в глаза. Всё же, униженна именно гордость: раньше она в глаза не смотрела. К тому же, не могла: ниже ростом. Когда обнимал, пряталась в складках куртки и утыкалась в грудь. Так что, редко друг на друга смотрели. Для этого ей нужно было поднимать голову: а она скромная, так делать не любила.
- А какой тебе нужен?
Задумалась.
- Ты умный. Наблюдать много любишь, думать. А я действий ждала.
- О чём ты говоришь? Сама же в маленькой комнатке сидела и читала днями. Задумавшись, стояла у окна. Витала в собственном мирке. Я ведь тоже в бесхарактерности могу упрекнуть.
- Ты … тоже хотел действий?
Вот он, обычный человек. Способен помириться с другим, увидев, что у него в том же месте болит. Тем самым, сделать из болезни культ. Разве может быть крепкой любовь, которая упирается в слабые места обоих. Любя, они презирают друг друга.
- Не имеет значения, чего я хотел. Ты первый шаг сделала.
Признаюсь, обиделся. Она, такая мягкая и податливая, порвать решила сама. Теперь и моя гордость уязвлена. Это тонкий ритуал иглоукалывания, чтобы понять: уцелел ли хоть один нерв, после всего, что было пережито.
- Почему не сказала мне сразу?
- Хотела всё взвесить. Когда познакомилась с тобой, сама начала думать.
Оценивать людей. Тебя тоже оценила.
До неё был философом. Писал. Когда встретились, отложил перо. Вспомнились слова одного грека: "Если мне Скажут, что Какой-то Философ Женат, ему в Лицо я Рассмеюсь". Женщина мешает вправду. Для хороших мыслей нужен внутренний голод, а она отбирает его. Уже начал понимать: когда голоден и чувствуешь лишения - обижаешься. Когда обижен, начинаешь думать. Значит, ум - следствие собственной ущербности. Но ведь, хочется быть не ущербным, а нормальным.
Так, философ погиб от нескольких поцелуев. И ведь раньше были женщины, но все - на одно лицо. Только подтверждали, что о них думал: хищные птицы. Эта же не такая, поэтому прежние убеждения разнесла в щепки.
- А себя, себя оценила!
Зачем я сделал это. Хотел просто уколоть. Низко. Вот так, когда женщина разочаровывает мужчину, он перестаёт быть собой. Потому, что оба не оправдали своих надежд. Не оправдали, потому что слишком хорошо друг о друге думали.
- Да, и пересмотрела всё, чем занималась. Перестала писать картины. Знаешь, искусство само по себе лживо. Интересуются им натуры тихие, со спокойным нравом. Не означает ли, что уже этим они сами себе лгут? Прячут собственные желания за тихим, спокойным характером. Так что, больше не пишу.
- То есть, теперь ты не лжива, а честна перед собой?
- Да. И хочу жить, а не существовать в маленькой комнатке с книгами.
Вскинула одну оголённую ногу на другую. Только сейчас заметил макияж. Его немного, еле оттеняет выразительные черты лица. Способность передать характер несколькими штрихами может только художник. Не такой, каким она была. А тот, что смотрит в душу. Значит, научилась, и поняла свою. Выходит, её настоящее естество.
- Не ручная кошка, а тигрица?
А ведь за то её и полюбил, что была тихая. Сначала, увидел обычную девушку, с простыми человеческими потребностями. Затем, за простотой разглядел античную гордость. Первое время думал: "она от Людей". Потом осознал, что от бога. Как оказалось - от дьявола.
Взял её руки в свои, провёл пальцами. Она любила это, хоть и боялась щекотки.
- Скажи, когда изменилась.
- Мы тогда были в Испании. Помнишь, тот фестиваль фламенко?
Помню. Она танцевала в чёрном платье, босиком. Раньше себе такого позволить не могла. Считала, это не скромно. Но тогда, как будто ведьму в себя пустила. С растрепанными волосами, плясала тенью на пляже коруньи. Каждое движение делала назло публике, с гордо поднятым носом. Жители её "Цыганка прозвали".
- Ты ведь сам меня этому учил. Хотел, чтобы я раскрыла в себе женщину.
Нет, она не женщина, и не девушка. Она "Роковая". У таких возраста нет.
Встала, бросила прощальное:
- Последнего свидания не проси. Не хочу, чтобы сам себя унижал.
И ушла вглубь парковой аллеи.
Так и просидел с её маками до вечера. Как сказал, раньше только таких женщин видел. Сам их к себе притягивал. Потому, что они дополняли мой характер. Когда увидел её - изменился. Захотел изменить и её: ностальгия по прошлому осталась. Нашёл красивую ромашку, превратил её в розу. Но, вместо того, чтобы радоваться, злюсь на её шипы. Про себя думал: "поделом. Таким образом, если бы остался таким, как прежде, она бы тебя оценила. Нет же, изменил своим принципам. Размяк. Этого она не стерпела".