День красных повязок.

Один из новобранцев СС позднее вспоминал, что любой, кто во время тренировок с оружием ронял патрон, должен был поднять его с земли зубами.
(Ричард Эванс. Третий рейх: дни триумфа".

Одна из моих школ была почти взаправду советской: за её окнами был конец ельцинской эпохи, а внутри - лет на тридцать меньше. У нас всё ещё практиковались дежурства, когда класс всю неделю носил красные повязки на рукавах и следил за порядком
. Любили мы их за то, что если громче всех орать "я, я, я! " На распределении, был шанс попасть в столовую или в гардероб, ну на худой конец - на звонки. Те, кому не повезло, ходили парами по коридорам школы на переменах, хватали за рукав шмыгающую мимо малышню и, страшно выпучив глаза, рявкали "не бегать! Хотя - как можно заставить детские ноги не бегать. Старших тоже полагалось ловить, но этого мы не делали, потому что огребали от них в ответ.

Тот, кто попал на звонки, получал наручные часы и право опаздывать и уходить с урока раньше. В положенное время с опаской заглядывал в учительскую - там сидели наши тётки, у кого не было занятий, подправляли макияж, гоняли чаи и не обращали на тебя никакого внимания. А ты во все уши обрывки их непонятных разговоров улавливал.
- … а я Машке и говорю: да не волнуйся ты, это не кожзам. Нормальные сандалии! Польские. У меня же сестра сама … челночит.
- и почём взяла?
Замираешь от осознания того, что Машка - это ж физичка марьпетровна. Ха, ничего себе - Машка!
- э. а ты торчишь чего тут? Звонок давай и дуй отсюда!
И ты даёшь: нажимаешь тугую кнопку на стене, и тут же по всей школе разливается трезвон (в это самое мгновение всех потрясывает от мерзкого металлического треска, и ты злорадно жмёшь подольше. В коридорах сразу хаос, топот ног и вопли "не бегать! " Буря по мановенью твоего пальца поднялась. (А потом тащишься в класс по опустевшим коридорам нарочно нога за ногу, отвоёвывая у урока пару лишних минут. Дежурные по столовой освобождались от первых трёх уроков. Всего-то помогали накрывать на столы и потом убирали посуду, а в промежутках просто слонялись. Я любила столовские дежурства, но после них никогда больше не обедала в столовой. До сих пор помню эти огромные чаны для борща в жире и нагаре, и ничем не перебиваемый запах варёного тряпья, и влажный пар, висевший там.
А счастливчики попадали в гардероб - освобождение от занятий на весь день.
Раздевалка в подвале была. Зайти в школу через крыльцо и нормальный вход нельзя, надо было спуститься в подвальчик с тусклым светом, где за тяжёлыми решётками ряды вешалок - для каждого класса своя. (Почему-то именно эти клетки являются мне в кошмарах до сих пор - я вечно ищу и не нахожу там своё пальто. ) Потом надо было переобуться, балансируя на одной ноге, потому что в крохотном гардеробе не хватало мест на лавках. Далее учащихся ожидал узкий проход, где по обе стороны стояли досмотрщики - чаще такая же школота, но иногда эту роль брали на себя почему-то охранники, а в некие особые дни появлялись даже завучи какие-то. Вот ради этого веселья нас и отправляли дежурить в раздевалку.
Мы приходили раньше всех, мы повязывали друг другу красные повязки и вставали в проходе: когда мимо устремлялся людской поток, надо было останавливать каждого. Это особое умение. Иной раз мы даже выкидывали руки, как шлагбаумы перед проходящими, сцеплялись ладонями, как в игре в разрывные цепи, делали свирепые лица и, подражая голосам из сериала про бандитов, пищали:
- подошву покажь! Покажь подошву!
И если подошва несла на себе следы подозрительной уличной пыли:
- а вторая обувь где! Врёшь, эти грязные! А ну покажь, где твоя сменка!
И кто-нибудь непременно начинал дрожать губами, всхлипывать и мямлить, а кто-нибудь непременно разрывал наши цепи, и мы с улюлюканьем кидались ловить нарушителя в этом тёмном подвальном переходе, и поднималась суматоха, и неудачники, которых набиралась у прохода жалкая кучка, пользовались замешательством и пробегали внутрь ….
В дни красных повязок наш в общем тихий класс впадал в административный восторг. Мы гоняли младших за то, что прежде нас так гоняли старшие. За то, что всех шпыняли училки и охрана. За то, что все когда-нибудь забывали вторую обувь. За то, что однажды я, спрятавшись под вешалкой с пальто, оттирала подошвы своих кед носовым платком.
Кстати, там было очень скучно - шесть уроков в подвале. Поди отсиди их втроём. Правда, мне было лучше всех: со мной были ещё Дюма и Стивенсон; но это уже история про другое.