Обыкновенный фашизм ». Семь карликов Освенцима под спасительным заклятием Доктора Смерти.

Охранники эсэсовцы едва могли поверить своим глазам, увидев, как в лучах яркого света одного за другим, семерых лилипутов снимали с вновь прибывшего поезда в Освенцим.

Пятеро из них были женщины - каждая ростом не выше пятилетней девочки – но с макияжем и в элегантных платьях. Они были похожи на раскрашенных кукол.

Сбившись в круг, семь карликов даже не думали присоединяться к остальной массе пассажиров, загнанных вверх по трапу солдатами с овчарками.

Вместо этого, один из мужчин-карликов начал раздавать свои визитные карточки окружившим их охранникам. В конце концов, им не помешало бы знать, что Труппа Лилипутов всемирно прославилась благодаря своему варьете шоу.

Как и большинство венгерских евреев, которые провели в поезде три дня по пути в Освенцим-Биркенау, карлики и представить себе не могли того, что их только что доставили в самый известный нацистский лагерь смерти.

Офицер СС установил, что все они были братьями и сестрами из семьи Овиц. Незамедлительно последовала команда: Будите доктора!

Было около полуночи, пятница 19 мая 1944 года. Доктор Йозеф Менгеле спал в своей комнате. Все солдаты прекрасно знали о его страсти к коллекционированию «людей-уродов», в том числе гермафродитов и гигантов.

Прибытие одинокого карлика едва ли стоило бы того, чтобы побеспокоить его сон, но семья - целых семь человек - это было просто как в сказке!

И, несомненно, насчет Менгеле они оказались правы. Выслушав рассказ о последнем пополнении лагеря, красивый 34-летний доктор вскочил с постели.

Тем временем, карлики наблюдали за остальными пассажирами - в том числе за своими тетями, дядями, двоюродными братьями и друзьями – за их маршем к зданию с двумя трубами, из которых непрестанно валил дым и вырывалось пламя.

Перле Овиц было 23 и она была самой юной из карликов. «Что это за место - пекарня? » - поинтересовалась она у еврея в полосатой рубашке, который помогал разгружать поезд. «Это не пекарня - это Освенцим, и вы скоро тоже окажитесь в печи», - сказал он.

Вдруг, как много десятилетий спустя рассказала Перла, стало казаться, что «каждый язык пламени стал походить на человека, который взлетал и растворялся в воздухе. Мы замерли в оцепенении, а затем стали думать о неизвестном человеке, которого мы ждали, - если это было кладбище, чтобы мог здесь делать врач».

Если бы об этом спросили самого доктора, Менгеле бы ответил, что он занимался проведением важных генетических исследований, благодаря которым в один прекрасный день он бы мог быть удостоен профессорского звания.

Надо сказать, он не чувствовал угрызений совести от того, что пытал, увечил и часто убивал своих бесчисленных подопытных. Его энтузиазм, амбиции и жестокость выделяли его даже среди врачей других лагерей смерти.

Первое, с чем ему пришлось иметь дело в Освенциме - эпидемия тифа в женском лагере – проблема, которую он решил, отправив весь барак - 498 женщин - в газовые камеры.

Кроме того, одной из его изощренных идей было убийство цыганских семей ради получения их глазных яблок, которые извлекались для проведения исследований.

Для семьи Овиц, тем не менее, врач ассоциировался с надеждой. Поэтому, как только Менгеле прибыл, они столпились вокруг него, и нетерпеливо, хором стали отвечать на его вопросы.

Каждое их слово, рассказанное о своей семье, приводило его во все больший восторг: отец семьи раввин Шимшон Айзик, тоже карлик, был дважды женат, оба раза на высоких женщинах, которые родили семь карликов и трех детей обычного роста.

«Теперь я обеспечен работой на 20 лет вперед», - восторженно воскликнул он.

Менгеле шепотом отдал приказ дежурному офицеру. Примечательно, что в ту ночь не только семь карликов, их две сестры нормального роста, золовка и двое детей, но и семьи их мастерового и соседа, который настоял на том, что они были близкими родственниками, были спасены от смерти в газовой камере. Всего 22 человека.

Прошло лишь три часа с момента прибытия их поезда, а большинство пассажиров – 3100 человек из 3500 – были уже мертвы. Карликов посадили в грузовик и увезли.

История их спасения должна была стать одной из самых необычных среди историй выживших во Второй мировой войне.

Как ни странно, головы участников Труппы Лилипутов не были выбриты наголо, а также им было позволено сохранить их собственную одежду. Симон Сломовиц, мастер на все руки, поднимал их на деревянные нары и выполнял все работы, которые они не могли выполнить.

Как и все другие заключенные, они жили в бараках и ели тот же водянистый суп, но было очевидно, что их выделяли на фоне других.

Вместо того, чтобы пользоваться туалетами, им выдали горшки, оставшиеся от умерших младенцев. Также для них была установлена алюминиевая чаша, в которой они должны были мыться ежедневно, так как Менгеле был одержим гигиеной.

Они думали, что, возможно, он хотел, чтобы они поставили шоу? Ведь, в конце концов, они пели и исполняли миниатюры с начала 1930-х годов и даже выступали перед королем Каролем II в Бухаресте.

И лишь усиливающиеся карательные нацистские законы, направленные против евреев, положили конец карьере Лилипутов. Затем наступил тот самый день, когда им было приказано покинуть свои дома в селе Розавлеа.

Предвидя тяжелые времена, они припрятали все свои ценные вещи в яму, вырытую под их припаркованным автомобилем, перед тем, как они начали паковать чемоданы со сценическими костюмами и набивать свои карманы красками для грима.

На следующий день их вызвали в лабораторию Менгеле, женщины тщательно накрасили свои лица и одели лучшие наряды. Вероятно, истощенным заключенным, увидевшим как карликов привезли на грузовике, они показались странной галлюцинацией.

Лаборатория была похожа на обычную клинику, в которой работал персонал в белых халатах. Казалось, что все, чего они хотели, это взять у карликов образцы крови, что в свою очередь, казалось мизерной ценой, которую они должны были заплатить за свою жизнь.

Но кровопускания повторялись каждую неделю, наряду с десятками сделанных рентгеновских снимков. «Количество крови, которую они взяли, было огромным, и, будучи ослабленными от голода, мы часто теряли сознание», - вспоминает Перла. «Это не помешало Менгеле: он нас укладывал, а когда мы приходили в сознание, они возобновили выкачивание нашей крови.

«Они делали небрежные проколы, и кровь брызгала во все стороны. Нас часто тошнило и даже рвало. Когда мы возвращались в барак, мы падали на деревянные нары – но, еще не восстановив свои силы, нас вызывали на новый цикл».

Менгеле сам не знал, что он искал. Он был далек от того, чтобы раскрыть генетический код карликовости, по данным документов, все, что они делали, это обычные тесты на функционирование почек, печени и тесты на тиф.

Психиатры засыпали карликов вопросами, чтобы проверить их интеллект, врачи неоднократно проверяли их на наличие сифилиса - а кипящая вода прямо вслед за ледяной водой вливалась им в уши.

Как рассказывает Перла, эти пытки водой были мучительно болезненными и практически сводили их с ума. Также ужасающим был тот факт, что врачи вырывали их здоровые зубы и удаляли ресницы.

Дора Овиц, жена старшего карлика Аврама, которая была нормального роста, подвергалась перекрестному допросу, во время которого она была вынуждена рассказывать Менгеле о своей сексуальной жизни. Он заваливал ее все более и более непристойными вопросами, а сам при этом истекал слюной.

Более всего, лилипуты боялись, что их постигнет та же участь, что и двух других карликов - горбуна и его сына - которые прибыли в лагерь через три месяца после них.

Решив отправить их скелеты в музей в Берлине, Менгеле приказал своим сотрудникам варить их тела на огне до тех пор, пока мясо не отделиться от костей.

Ему так понравился результат, что он убил еще одного карлика ради его скелета - на сей раз, несчастного бросили в ванну с кислотой.

«Мы смирились с мыслью о том, что мы не выйдем из лагеря», - говорит Перла.

«Но осознание того, что наши скелеты будут выставлены в Берлине, повергали нас в неописуемый ужас».

То, что они снова выжили, стало прихотью демона врача. Когда всем жителям их части концентрационного лагеря пришло время отправиться на смерть в газовые камеры, он перевел их в другое отделение, тем самым опять спас их.

Лилипуты были осторожны, и всегда представали веселыми перед Менгеле. Они всегда обращались к нему "Ваше превосходительство", а однажды спели ему одну из его любимых песен: «Come Make Me Happy».

Он был неизменно вежлив со своими семью пленными, и часто хвалил их за их внешний вид. «Как ты красиво выглядишь сегодня! », - говорил он Фриде, самой красивой из карликов.

А она кокетливо отвечала: «Я знала, что господин гауптштурмфюрер должен приехать, поэтому я позаботилась о том, чтобы привести себя в порядок в его честь».

Если Фрида не наносила свой макияж, он спрашивал: «Вы в плохом настроении сегодня? Почему вы не накрасились вашей прекрасной красной помадой?

Менгеле также приносил сладости и игрушки, которые принадлежали убитым им детям, восемнадцатимесячному Шимшону, который был сыном их сестры Лии, имевший нормальный рост. Изможденный от недоедания и травм, мальчик никогда не плакал и не произнес ни слова.

Тем не менее, в один прекрасный день он приковылял к Менгеле со словами: «Папа, папа». Доктор улыбнулся: «Нет, я не твой отец, просто дядя Менгеле».

Что касается Перлы, она боялась того, что она назвала обаянием дьявола.

«Доктор Менгеле был похож на кинозвезду, только он был более красив», - рассказала она. «Каждый мог легко влюбиться в него. Но никто из тех, кто его видел, и представить себе не мог, что за его красивым лицом скрывался монстр».

«Но мы все знали, что он был беспощаден и способен на самые страшные формы садизма, что, когда он был зол, он впадал в истерику и трясся от злости».

«Но если он был в плохом настроении, в момент, когда он переступал порог нашего барака, он сразу успокаивался».

«Когда он был в хорошем настроении, люди говорили: «Вероятно, он был у малышей».

Однажды в сумерках, Менгеле заглянул к карликам. Подмышкой у него был небольшой сверток.

Он сообщил им, что на следующий день возьмет их в особенную поездку в красивое место.

Заметив, что их лица мертвецки побледнели, он улыбнулся. Они должны были выглядеть лучшим образом, так как им предстояло выступать на сцене перед кое-какими очень важными людьми.

Он ушел, оставив посылку. Пятеро женщин развернули пакет и были восхищены ее содержимым. Там была пудреница, румяна, ярко-красная помада и соответствующий лак для ногтей, флакон одеколона, а также яркие бирюзовые и зеленые тени для век.

На рассвете, в пятницу 1 сентября, женщины помогали друг другу нарядиться и нанести толстый слой театрального макияжа. Их гламур был восстановлен, они ликовали, когда садились в грузовик, который приехал забрать их.

Их доставили в новое большое здание в жилом лагере СС. Расположившись на газоне, вскоре они с жадностью уплетали сытный обед, который подали на тонких китайский тарелках со столовыми приборами из серебра.

Затем, труппу проводили на сцену, расположенную внутри. Зрительный зал был полон – одни высокопоставленные офицеры СС. Менгеле стоял перед сценой. Они стояли и смотрели на него в ожидании, вдруг он повернулся и рявкнул на них: "Раздевайтесь! "

Ошеломленные, с трясущимися руками, они пытались расстегнуть пуговицы. Как только каждый элемент их костюмов был сняты, они сгорбились, пытаясь прикрыть свою грудь и гениталии.

«Распрямились! », - снова рявкнул Менгеле.

Он собрал общественность, чтобы познакомить со своей работой по генетике, с лекцией на тему: «Примеры работ с антропологической и наследственной биологией в концентрационных лагерях».

Используя их в качестве иллюстрации своих пояснений, он тыкал в дрожащих карликов бильярдным кием, указывая местоположения каждого их внутреннего органа.

Он стремился доказать, что еврейская раса выродилась, превратившись в народ карликов и уродцев. Но у него не было конкретных результатов, он, демонстрируя голых лилипутов, пытался придать своей речи хотя бы какую-то значимость.

Когда он закончил, зал встал, чтобы приветствовать его, а толпа офицеров СС взобралась на сцену, чтобы потыкать в обнаженных карликов.

После этого они были слишком опустошены, и не могли принять угощение.

По возвращению в барак их сопровождала лишь полная тишина – их встречали их товарищи по несчастью. Встречали так, как будто они только что вернулся из мертвых.

Менгеле продолжал защищать своих подопытных. Вскоре, он спас Аврама и Мики Овиц от смерти в газовой камере, когда другой врач Освенцима - завидовавший успеху своего соперника - отобрал их для казни за спиной Менгле.

Не мудрено, что, когда Менгеле взял недельный отпуск, карлики были вне себя от страха. По его возвращении, Фрида со всем своим очарование спросила его: «Простите меня за вопрос, Ваше Превосходительство, но когда все это закончится, и мы сможем вернуться домой? "

Менгеле нахмурился. «Что вы имеете в виду, Meine Liebe моя любовь ? Я и сам не могу пойти домой. Я работаю здесь не для удовольствия, а по приказу. Тебе не на что жаловаться! ».

Конец, когда он наступил, был быстрым. Как только в январе 1945 года пошли разговоры о том, что русская армия приближалась, Менгеле собрал все свои медицинские отчеты и сбежал.

Семь месяцев спустя семья Овиц, наконец, добралась домой, где они нашли свое золото и драгоценности на том же месте - погребенными под их машиной. Но деревня Розавлеа изменилась до неузнаваемости: лишь 50 из 650 евреев вернулись домой.

В 1949 году семья эмигрировала в Израиль, где на протяжении нескольких лет они гастролировали со своим шоу до тех пор, пока подорванное здоровье не заставило их уйти со сцены.

К тому времени, когда Перла поведала свою невероятную историю о семи карликах из Освенцима, остальные члены ее семьи уже умерли.

Менгеле, который избежал правосудия, сбежав в Южную Америку, утонул в 1979 году. Перла сомневается, что если бы его поймали, он бы извинился за то, что он сделал с ее семьей.

«Но если бы судьи спросили меня, должен ли он быть повешен, я бы ответила им, что его нужно отпустить».

«Я была спасена по милости дьявола - Бог воздаст Менгеле должное».

Перла мирно ушла из жизни в возрасте 80 лет, 9 сентября 2001 года.

По материалам иностранной прессы
4-03-2013, 23: 58