* продолжение *.

никто нам не помешает, ведь мы совершенно одни, и вход в комнату был запечатан, как только я переступила порог. Таковы правила этого заведения, и я сама подписала договор… Я могу делать всё, что захочу. А я хочу! И плевать, что эта идея – абсолютное безумие. Я знаю, что это может быть так же приятно, как в моих снах. Я даже представила, как это будет, увидела, словно со стороны, как мы обнимаем друг друга в этой странной комнате, и, к ужасу своему, ощутила постыдный жар…

«Что ты делаешь, Нотта! Это не твои мысли! »
Я изо всех сил сжала кулаки. Длинные ногти впились в ладонь. Боль отрезвила. Усилием воли я стёрла все посторонние мысли и ощущения. Не мои, но навязанные мне. Подброшенные. Сердце бешено стучало, в висках пульсировал жар, но разум мой был на удивление холоден, а в груди часто-часто кололо сердце, напоминая…
Букашка.
Вот, значит, каков ты. Мужчина-лев. Мистика в чистом виде. Бездна огня и страсти. Всё – иллюзия. Ладно же. Я принимаю твой вызов. Ещё посмотрим, кто кого!
Я прошла мимо, и даже не подняла на него головы.
«Браво, Нотта. Молодчина. Полей этого самодовольного самца безразличием! »
Образ моей ясноглазой подруги Аниты и её звонкий голос так ярко вспыхнули в моём воображении, что я улыбнулась.
В гардеробе обнаружилось широкое хрустальное зеркало во весь рост, и моё собственное отражение в нём окончательно меня отрезвило.
Перед тем, как прийти сюда, я заранее уговорила шефа отпустить меня после обеда «по срочному семейному делу». Я убила добрых три часа на подготовку в салоне красоты, что принадлежит Аните. Маникюр, педикюр, временный татуаж, причёска, макияж… И ещё невообразимо долго я подбирала наряд, успев совершенно вымотать Аниту и её помощниц своей привередливостью.
Но затраченные усилия того стоили. Со сверкающей кристальной поверхности на меня смотрела молодая, элегантная, с безупречной классической красотой бизнес-леди. Этот образ был моим идеальным щитом, он придавал мне уверенности и сил в любой ситуации.
Я люблю себя, внешностью своей довольна и не склонна высматривать на коже преждевременные морщинки, а на фигуре – лишние складки.
Мне всего двадцать один, я ещё совсем девчонка, и осознаю это.
Я вполне красива, хоть и не настолько, чтобы у всех окружающих перехватывало дыхание. В наследство от кого-то из предков мне досталось птичье тело, маленькое и изящное. А моё лицо всегда напоминало мне самой древние полотна со средневековыми дамами. Это у них обычно такие огромные глаза, с затаённой в них грустью, и маленькие, как у детей, белые ладони.
Без косметики я выгляжу намного моложе своих лет, а потому привыкла с раннего возраста прилагать все усилия для того, чтобы придать собственному облику солидности.
Для меня всегда было важным добиться серьёзного восприятия окружающих.
Многие, судя лишь по одной моей внешности, уверены, что я – невинное маленькое создание, не представляющее собою ничего интересного или хоть сколько-нибудь значимого. Всю жизнь мне приходится бороться за своё место под солнцем и добиваться весомости своего я.
Однако, со временем, с помощью приёмов моды и искусства риторики, я научилась как использовать свои достоинства на все сто, так и превращать недостатки в скрытое оружие. И, в конце концов, я могу гордиться и своим невысоким ростом, и тихим голосом, и даже внешним видом невинным и детским.
Покрутившись перед зеркалом, я в который раз испытала огромную благодарность к Аните. Переупрямив меня, она в итоге не только создала то, о чём я смела лишь мечтать, но и безошибочно подобрала для меня самые эффектные оттенки.
Алое на белом. Жемчуг и кораллы. Аккуратные, волосок к волоску локоны оттенка «блонд холодный пепельный» уложены в высокую причёску, придавая образу элегантной строгости, но вместе с тем открывая изящную линию шеи.
Губы, покрытые новой для меня помадой «Дамасская роза», только выигрывают в этом цвете своей нежностью. Яркие голубые глаза подведены Анитой так умело, что кажутся вдвое больше и выразительнее, чем есть на самом деле. Новейший в этом сезоне и самый дорогой, жемчужный юбочный костюм-тройка от Мадео Белутти выгодно подчеркивает мою довольно сильно исхудавшую за последнее время фигурку.
Образ дополняют нить жемчуга на шее, выполненные из настоящих коралловых веточек шпильки в волосах, и закрытые белые туфли на невысоком каблуке, полюбившиеся многим молодым офисным специалисткам в этом сезоне.
Такие важные детали: перламутровый маникюр, педикюр и временная татуировка, видная в разрезе юбки чуть повыше колена – серебристый дракон с веточкой цветущего персика в зубах.
В этой татуировке был скрытый смысл, но сможет ли она мне помочь этой ночью? Спасёт ли от неминуемой гибели в огне, если я потеряю контроль? Кто таков вообще этот странный мужчина, почему он не скрывает своей нечеловеческой природы? И во имя всех богов, как он так легко может мной манипулировать?
Что же мне делать… Мне страшно, но я не безумна. Я сама всегда была не от мира сего. Видела то, чего другие не видели… Ощущала то, что казалось ненастоящим. Но я знаю, что это не просто мои фантазии. Знаю, что всё намного реальнее, чем не хотелось бы…
Я знаю, что такое Предвечность. Я знаю, кто подбрасывает ценные советы в мою голову и озвучивает их моим собственным внутренним голосом. Ни разу я не встречала того, кто мог бы понять меня, или испытывал бы подобное. Я привыкла с этим мириться и прятать свои чувства… Но он! Он! Да как он смеет!
Я вдруг ощутила такую сильную злость, что зубы мои заскрежетали. Сердце стучало так, словно готово было вылететь из груди. Ногти оставили на ладонях глубокие болезненные следы.
«Береги душу, Нотта! »
Глядя на себя в зеркало, я заставила себя делать глубокие и медленные вдохи и выдохи и полностью сосредоточиться лишь на своём отражении.
Я осталась довольна своим внешним видом. Даже дождь не смог ничего испортить: блестящие капельки в волосах искрились, словно маленькие бриллианты.
Покрутившись, я с удовольствием подмигнула своему отражению. Оттопырила большой палец, оскалилась в улыбке и похихикала бы, если бы была уверена, что это помещение не прослушивается. И не просматривается.
Когда я вернулась в комнату, лев сидел на одной из подушек, скрестив руки на коленях, и, кажется, о чём-то размышлял. Он не сразу повернул ко мне голову и мне вновь представилась возможность полюбоваться им. Даже в спокойной, расслабленной, и почти недвижимой позе он казался переливающимся, мерцающим, постоянно меняющимся.
Этот мужчина определённо владеет магией.
Я вдруг с леденящей ясностью осознала, что оказалась совершенно одна в обществе красивого мужчины. Очень красивого мужчины. Который, судя по всему, владеет магией высшего порядка… И Лукавый его знает, кем или чем является на самом деле.
Колючки в моём сердце и собственный крошечно-букашечный образ всё ещё помогали мне сохранять самообладание.
Он отметил моё возвращение, встал и со спокойной улыбкой поклонился.
Отрешённо заметила, что роста в нём никак не меньше двух метров и что он как минимум в полтора раза крупнее меня.
Учитывая тот факт, что я вижу его впервые, знаю это место только по отзывам подруг, и по условиям подписанного мною договора обязана провести тут с ним всю ночь, мне полагается дрожать, словно загнанной дичи.
Этот лев в человеческой плоти невероятно опасен для моей скромной, маленькой персоны уже хотя бы потому, что превосходит меня в физической силе во столько раз, что я даже пискнуть не успею, если он…
- Леонэль.
От звука его рокочущего голоса у меня снова вздрогнуло всё внутри. Пару секунд я тупо смотрела на протянутую мне широкую мужскую длань и не могла сделать вдох.
Что-то изменилось в нём, пока я вдохновлялась собственным отражением в гардеробной комнате.
Он словно стал… Человечнее. Протянутая им рука была просто мужской рукой, а не пылающей дланью потустороннего существа. Но его глаза по-прежнему горели… Он всё ещё оставался львом. А я – маленькой ничтожной букашкой.
- Оч-ч-чень приятно, - наконец выдавила я, поклонившись в ответ, но не назвав своего имени и не протянув ему руки. Такой, пожалуй, сломает мне все пальцы разом. Или, чего доброго, откусит руку по локоть, а потом и всю остальную тушку проглотит.
Этот удивительный мужчина снова улыбнулся своей уничтожающе снисходительной, и, как ему, наверное, казалось, дружелюбной, улыбкой, и новым жестом пригласил меня присесть на низенький диванчик у чайного столика.
- Мог бы я предложить вам чаю, покуда мы находимся в ожидании на наш ужин?
Заставив себя отрешиться от нереального звука его голоса, я полностью сосредоточилась на его словах. Какое интересное построение фразы. Хотела бы я знать, откуда он родом. А, впрочем, это не имеет такого уж большого значения. В этом городе более двух третей населения – приезжие из самых разных уголков планеты.
- Да, с удовольствием.
Мы уселись по обе стороны от чайного столика, я – на низкий диванчик, он – вновь на свои подушки.
Лев взмахнул рукой и на мягкой матовой поверхности деревянного столика вдруг сами собой возникли маленькие глиняные горшочки.
Ну вот, я же говорила.
Замерев, я изо всех сил стиснула руки в кулаки.
Спокойно, Нотта, спокойно.
Я-букашка, изображая восторг, сделала гримаску и легонько похлопала в ладоши.
Лев театрально приложил ладонь к груди и склонил голову. Но взгляд его, когда он снова поднял на меня глаза, уже не был таким спокойным, а между его губ проскользнула и сразу же скрылась узкая полоска белоснежных клыков.
«Молодчина, Нотта. Один – один. Клетка захлопнулась, и ты оказалась в ней наедине со львом. Позли его перед тем, как быть съеденной, давай же» - поддразнил меня мой внутренний голос.
Лев спрятал ладони в широкие рукава своего кимоно, и, придав лицу отстранённое и почти безразличное выражение, приготовился терпеливо ждать, пока я сделаю выбор.
А я не спешила! Нет, не назло своему оппоненту, просто мне, как истинной ценительнице чая, выбрать всего лишь одно из десяти предложенных мне маленьких чудес было очень непросто. Даже в такой странной, накалённой обстановке.
Оценив размеры и вес горшочков с чайными пробами, я сразу же отставила в сторонку три самых тёмных и больших – не люблю чёрный чай – и принялась по очереди поднимать крышечки с оставшихся семи.
Это действительно была магия. Самая что ни на есть настоящая.
В горшочках, против обыкновения, не было образцов сухих чайных листьев. В них были заперты облачка ароматного пара от свежезаваренного чая. Куда подевался сам чай, а главное – как и когда его успели заварить, осталось для меня загадкой, которую я решила пока отставить в сторонку. Причудливое волшебство неожиданно доставило мне массу удовольствия.
Когда я открывала очередной горшочек, меня всю окутывало таким облачком, и я буквально терялась в изысканных переплетениях запаха и своих собственных восторженных ощущениях.
Я подолгу замирала с каждым новым горшочком в руках, и с наслаждением впитывала в себя удивительные, диковинные ароматы. Я раскладывала их на молекулы, на мельчайшие атомы, рисовала из них картины, создавала из них музыку, запирала их на замок в своём внутреннем хранилище прекрасных мгновений.
Наконец я сделала свой нелёгкий выбор и передала льву один из самых маленьких горшочков. Я понятия не имела, какое содержимое должно порождать такой пар: тягучий, золотистый, похожий на воздушный мёд. Он укутывал собою, словно мягким, уютным пледом, и возвращал мою память в далёкие, тёплые зимние вечера у камина.
Против моего ожидания, мой компаньон не стал творить нового волшебства.
Он принял из моих рук горшочек, привстал, снова поклонился, достал из-под столика резной грушевый поднос, аккуратно переставил на него все горшочки, затем плавно, но очень быстро удалился куда-то в недра этой удивительной многоуровневой комнаты.
Вернулся он так же скоро, я ещё даже не успела очнуться от сладкого дурмана, навеянного так сильно понравившимся мне ароматом.
Расставляя на столике маленькие чайнички, чашечки, салфетки, тарелочки с миниатюрными конфетками и пирожными, он ни разу не поднял на меня глаз.
Сияние его угасло совсем.
Мне даже начало казаться, что в комнате со мной находится ещё один такой же молодой и красивый мужчина, как многие из клиентов, с которыми мне приходится работать.
Только в этот раз чудеса вежливости и услужливости проявлял он.
Я вдоволь налюбовалась ловкими и изящными движениями его рук, и, наконец, приняв маленькую и очень красивую чашечку, с любопытством сделала первый глоток.
Стоит ли говорить, что такого удивительного чая мне никогда ещё не доводилось пробовать.
Он ложился на язык мягко, словно кусочек сладкого топлёного маслица, и раскрывался полностью уже будучи отправленным в недра желудка, долгим тёплым послевкусием.
Я решила не размышлять о происхождении этого чуда. Согласилась, каюсь, довольно малодушно, на все возможные последствия его употребления, и позволила себе просто насладиться представившейся приятной возможностью.
Ещё через несколько минут, выпив первую чашечку невероятного чая и подсластив свой аппетит маленькой конфеткой из белого шоколада, я окончательно уверилась в том, что всё мистическое великолепие этого удивительного мужчины мне попросту привиделось, от излишней усталости и нервного напряжения.
Я даже откинула в сторону свою внутреннюю букашку и с удовольствием подставила чашечку для второй порции чая.
Леонэль – кажется, так он представился? – молчал, упорно не смотрел на меня, и тоже пил выбранный мною чай. Движения его рук, когда он подносил чашку ко рту, были медленными и выверенными. Наблюдая за ним, я вдруг и сама словно замедлилась.
Я наконец-то смогла по-настоящему расслабиться и не думать ни о чём.
И я была очень благодарна моему неожиданному новому знакомому за эти минуты. Для меня это была большая и драгоценная редкость: такой тихий и полный новых впечатлений вечер.
После чая он снова вышел на пару минут и вернулся, неся на вытянутых руках очень широкий чёрный поднос. На нём размещались аппетитные ряды маленьких ярких суши и роллов, колечки прозрачной рисовой лапши, зелёные листочки васаби и множество других японских вкусностей, которые я так люблю.
Он вынес поднос на просторный балкончик за стеклянной раздвижной дверью, и пригласил меня поужинать, наслаждаясь прекрасным видом на ночной город.
Мы находились высоко. Очень высоко, примерно на уровне сотого этажа. И вид здесь действительно открывался прекрасный.
Когда-то давно, будучи ещё совсем маленькой девочкой, я очень сильно боялась высоты. Настолько сильно, что не могла даже спокойно пройти по лестнице, ведущей на верхние этажи, или перейти по мосту, соединявшем два берега реки.
Наша мать-наставница говорила мне по этому поводу, что это последствие глубокой психологической травмы, полученной мною в раннем детстве. Но о подробностях она всегда отказывалась говорить, чем неимоверно меня злила.
Испытываю сильную неприязнь к людям, которые знают обо мне больше, чем я сама. Или делают вид, что знают.
Отчётливо осознавая, что он очень внимательно наблюдает за мной, и в очередной раз бросает мне молчаливый вызов, я поднялась и легко вышла на балкон, оставляя стеклянную дверь и свой страх позади себя.
Дождь прекратился. Осенние вечера в нашем городе всегда черны, как кожура переспевших слив, и их освещают сотни и тысячи маленьких уличных фонарей и светящихся окон.
Действительно, прекрасное зрелище.
Балкон был открытым. Я подошла к перилам, и, запрокинув голову, глубоко вдохнула в себя упоительное чернильное небо.
За моей спиной расправились невидимые крылья.
Я перестала бояться высоты давным-давно.
Когда поняла, что могу летать, если очень этого захочу.
Я улыбнулась с закрытыми глазами, отчётливо уловив тихий вздох того, кого меньше часа назад нарекла львом.
Как чудесны для меня эти маленькие победы. Одна за другой, они, словно яркие, сверкающие бусины, нанизываются на бесконечную пространственную нить вокруг меня, образуя мой личный, неприкосновенный запас волшебства.
Не быть букашкой. Очень приятное ощущение. Сладкое на вкус. Как волшебный чай.
Волшебная маленькая я.
Ещё посмотрим, кто кого!