Мой муж, парализованный.

Я забочусь о нем, и работаю на работе полный рабочий день, но бывают дни, когда я чувствую, что дочке уделяю очень мало своего внимания. Изабель было всего 6 месяцев, когда её папа получил травму спинного мозга. Во время её первых шести месяцев, весь уход сводился к смене подгузников, одеванию, кормлению и играм, на которые муж тратил уйму времени, и тогда, эти двое, почти всегда были вместе. Затем, наша жизнь изменилась Это было 21 декабря 2007 года, за три дня до первого в жизни Изабель Рождества. На ежегодной рождественской вечеринке с друзьями, мой муж решил прыгнуть в снег, чтобы сделать снежного Ангела. Почему? Потому что это мой муж, потому что это Бен. Я помню, как смотрела на него, улыбаясь и качая головой. Он посмотрел на меня, усмехнулся, и выбежал на снег, больше он не поднялся. Он сломал шею на уровне С4-С5 и стал парализованным от плеч до самого низа. Я не помню, первое Рождество моей дочки. Мои родители и сестры провели его с ней, пока я находилась в больнице с моим мужем. Я, обнимала и прижимала его, вспоминая мужа до аварии, и едва могла теперь смотреть на него без слез. Я не могла даже смотреть на свою дочь, потому что вся ответственность за её была теперь на мне, как “единственного родителя” в физическом смысле. Каждую минуту в те дни, я умолял кого-то, чтобы помог моему мужу. Я помню, как однажды ночью в реанимации, медсестры заставили меня сидеть с Изабель в палате Бена. Они знали, что нам необходимо это время провести вместе. Изабель чувствовала себя совершенно чужой для меня очень долго. Я чувствовала, что я её няня, а не её мама. Я качала её, я смотрела на неё, удивляясь, как мы будем управляться, как несправедлива была к нам судьба, которая заставляет нас пройти через многие трудности. Моя мама, стала для Изабель почти суррогатным родителем на целых восемь месяцев, потому что мне необходимо было сосредоточиться на моем муже. Она была одной из тех немногих людей, кто был со своей дочерью, когда она плакала, и постоянно приходила навещать нас в реабилитационном центре.

Возращение

Оглядываясь назад, по-прежнему больно знать, сколько времени я пропустила, даже порой - не видясь с моей дочерью. Я не видела её первые шаги. Я пропустила её первые слова. Я пропустила так много. И потребовались годы, пока всё это пройдет, пока я не почувствовала себя вновь как её мама. Я, наконец, поняла, как тяжело всё-таки было моему мужу. Ведь он был больше не в состоянии держать свою дочь на руках, помогать ей, играть с ней. Он был вынужден наблюдать со стороны, как все остальные заботятся о его ребенке. Вы можете ожидать, что всё для вас будет сложно в новом качестве родителей. Но когда имеешь дело с повреждениями спинного мозга, всё меняется. Мой сильный, уверенный в себе муж, который брал на себя всю ответственность, а я лишь двигалась за ним следом, в одну секунду, изменился, получив травму, и превратился в парализованного человека. Теперь я должна была отвечать за нашу семью. Это доводило до предела физических, эмоциональных и ментальных возможностей чуть ли не каждый день. И именно это сделало нас сильнее.
Вкус новой жизни

Как только мы узнали вкус нашей “новой” жизни, все стало проще. Мы разработали четко установленный режим и заново нашли наше чувство юмора. Мы беспокоились о налаживании отношений между Беном и Изабель. Мы сделали многое. Мы заявляли об этом. Мы общались со специалистами об этом. Мы думали, что наша дочь не соединиться со своим отцом из-за его травмы. Оказывается, мы были неправы и очень ошибались. Изабель, типичный 6-летний ребенок, который, узнал больше о жизни, чем большинство взрослых. Однажды она положила руки на моё лицо и торжественно сказала мне: “Все будет хорошо”. Наша дочь любит своего папу. Она знает, что он парализован. Она знает, что он сломал себе шею. Она знает, что существуют ограничения на то, что они смогут сделать вместе, но, поверьте мне, они расширяют эти границы каждый день. Уже много раз, она прибегала, чтобы сказать мне, что папа застрял в грязи или упал со своего кресла, что кончились батарея во время их прогулки. Много раз она приходила ко мне в слезах, потому что она побила голову или руку, падая с папиной коляски, когда она карабкалась по ней, ездила у папы на коленях, или прыгала на диван с коляски. Слишком много раз мне приходилось орать на них обоих, когда они гонялись друг за другом по дому; он в кресле, а она-на своем детском скутере. Слишком много раз я должна была сказать им, чтобы они остановились, потому, что они могут попасть в беду. Изабель всегда залазит на кресло, чтобы поцеловать папу на ночь. Она выключает его кресло, когда он приезжает в её комнату ночью, чтобы остаться, пока его дочь не заснет. Она ставит клипсы в его волосы и накладывает макияж на его лицо, когда они играют. Она закатывает глаза, когда Бен говорит, ужасная шутка, если Изабель пытается щекотать его, даже если он этого не ощущает. Изабель не видит Бена, как парализованного. Она видит в нем своего отца. Она идет к нему, когда ей грустно и одиноко. Она празднует вместе с ним, когда она счастлива. Его травма не определяет их отношений, их определяет любовь друг к другу. Каждый день я вижу, что они разделяют любовь и растут в чем-то даже больше нас. Она научила меня, как смотреть мимо проблем мужа и любить его за то, кто он есть на самом деле: мой муж. Человек, за которого я вышла замуж. Человек, которого я люблю. Этот малыш научил меня жизни и любви больше чем остальные, в свои шесть лет. Она учит нас снова смеяться и веселится. Как надо любить друг друга заново. Она была одной из тех, кто научил нас тому, что жизнь стоит того, чтобы жить. И мы ещё сможем увидеть много остального, чему она ещё сможет научить нас, пока растет.

Автор: Erin Hayes по материалам www. cnn. com