Джесси спешит учиться.
Легкое ощущение сна и неги под теплым одеялом улетучилось вмиг, словно дымка утра. Как же не хотелось Джесси отпускать это ощущение, так воздушно треплющий ее мягко рыжие, забавно торчащие локоны итонкие, почти детские черты.
Но увы: время неумолимо трещало стрелками и даже оставляло звоном сотни бокал в зеркале, будто дрожащее от, только-только рассеивающихся лунных ниточках, отражавшем заспанное лицо девушки, робко заглядывающей в горы подушек в поисках новой формы - она спешила пойти напервый, торжественный день учебы в колоссальном здании, сверкающее огнями миражей знаний на туманном проспекте.
Единственная беда была в том, что Джесси осталась одна - ее странные родные, как всегда, в самый праздничный миг, разошлись по делам, весьма неободряюще оставив ее наедине с картой, в набросках которой здание терялось среди лабиринтов проспекта, и с мелькающими за окном машинами и потоком капель движения города.
Она еще раз разочарованно швырнула подушки, так долго скрывающие форму и маленький портфель с, весело шлепнувшимися на его дно, тетрадками и пеналом - ночь словно и не торопилась покидать шум и гул за окном, а необходимо было идти, спешить на торжество.
Джесси выпрыгнула за порог, оптимистично отметив про себя: "Карта Есть - и … Буду Спрашивать Дорогу!", побежала по маршруту, судорожно отсчитывая немилосердно убежавшие секунды, которыми игралось неповторимое, сладкое чувство дремы. После множества пустых, от давящей толпы, переулков, впереди открывался проход, как-то необычно переливающийся изнутри всеми цветами молнии, словно как осторожно тянувшим за руку девушку в себя, гордопыхтя красками на карте.
"Ничего, главное хоть к середине торжества прибежатьтуда. - Оценив взглядом неясный проход, просто решила она. - Я опаздываю, чего же бояться. Что страшнее, чем знать, что ты опаздываешь. Вперед".
С такими словами Джесси спустилась в проход, поднимающийся вверх совершенно мистическими, высокими - высокими ступенями, закоторых очень сложно было ухватиться, удержаться на которых еще было тяжелее - отовсюду плыл поток людей, почти одинаковых, слепящих черными нарядами и золотом. Ей стало жутко от чувства растерянности и осознания своего местонахождения в проходе, над которым, буквально фантасмагорически, вместо гула машин и шагов, раздавался шелест листьев и дождя, шорох ветра и крадущихся теней, словно торопливо идущих в недра прохода, следом за Джесси.
"Как же я устала, а этого туманного проспекта и на горизонте не видать. Может, вернуться, завтра уже, на занятия пойду …" - торопливо думала она, пытаясь оглянуться назад, на исказившийся, отразразившегося звона колоколов, миг сказки начала; так некстати убегающей среди плотной, как будто расступившейся, толпы. Девушка, еле выбравшись из прохода, обрадовалась, когда увидела, что обнаружен указатель к проспекту, и вздрогнула: перед ней возник мужчина в пестром костюме, украшенном цепями из бриллиантов.
"Куда ты спешишь. - Спросил он, любезно приближая, оттененную чем-то жутким, улыбку.
"Мне же говорили, что нельзя разговаривать с незнакомцами! - Открывавшая было рот, одернула мыслью себя Джесси. - Надо этому учиться!". И она пошла вперед, стараясь не смотреть на мужчину, задумчиво отстегнувшего от костюма цепочку - она моментально образовала будку, обрамленную испачканными мягкими игрушками, порезанным стеклом и призрачными арками из роз.
"Не хочешь в такой, новый домик? - Спросил он, протягивая руку к карте.
"Нет!" - твердо ответила ему Джесси, мягко шлепнув его по руке, уже жадно коснувшуюся портфеля.
"Вот ты какая! - Весело воскликнул незнакомец и, достав из складок костюма баночку с жемчужными бабочками, смеясь, открыл ее и направил на, испуганно ищущую глазами путь, будто утонувший в море глаз и огней, девушку.
Бабочки принялись кружить возле Джесси, жаля и пуская в глаза звездные песчинки. "Я никогда ведь тебя не видела. - Вдруг что-то кольнуло внутри нее. - Почему я должна плыть в твоем холодно - черном вихре. Он не касается меня …". И ее руки ловко сжали искристый след от цепочки, тенью падавший от будки. Мужчина, словно очнувшись, стал хватать ее нить и, смешно скрючив ластяще - хитрую физиономию, вплотную подошел к Джесси, с изумлением обнаружившую рядом с собою маленький фонтан из переливающихся, серебряных ручейков.
"Может, ты тихо отдашь мне нить, и я отведу тебя вдомик, где тепло и уютно, много мягких игрушек и цветочков …" - слышала она его голос, недобро поигрывающий ало - паутинными нотками неведомого эха. И джессивспомнила, что она дышит свежим почти еще ночным воздухом среди оживленного квартала, эхо удалялось, оно вновь оглянулось, ее несмелым взглядом, в проход иушло туда, теплыми бледно - солнечными листиками, смирившихся шагов, указывая на фонтан. Он бодро булькнул - девушка поспешила кинуть клубок цепочки в его, пронзительно - заскрежетавшую, мутную, фиолетово - розово - бирюзовую воду.
Что-то, испуганно пискнувшее светящимися, дивно - красивыми простотой, глазками глубоко спряталось за озерцами ее глаз - гул и стук колес, оттененный цокотом копыт, сменился пронзительным криком;Джесси открыла глаза - мужчины в пестром костюме как ни бывало, повсюду уныло висели в воздухе темно - апельсиновые, весьма беглые и необдуманные кем-то в узорах, лоскуточки. Она с любопытством рассматривала их, угадывая в их игре тосцены роскошного балла, то пляску сине - рубиновых огоньков, торопливо прячущих всебя дома, завороженно - дрожащих людей; то вращение короны над неведомым, и всеже дивно - знакомым, серо-голубого облака, шаром.
Стрелки же не переставали звенеть и тикать, выводя причудливые перекрестки из, дивно - разноцветных и необычно - низко опустившихся, туч, от этого мысль беспокойно и аккуратно теребила волосы Джесси, испуганно вскрикнувшим, шепотом: "Нет Времени Рассматривать это … Тебе Лучше Торопиться, не Касаться Этих Лоскуточков!".
Вдруг они, словно в насмешку, вымостили дорожку из сверкающего, словно как, кирпичика, предлагая тихим смешком ступить на них;стрелки не унимались.
"Меня же Просили:"будь взрослой хотя бы в том, чтобы не опаздывать! - Хватала блестящие осколки мыслей Джесси, с изумлением поглядывая на алые следы их тающих миражей, - и не показывать своих чувств этому тикающему вихрю белоснежных цветов … откуда он, почему так загадочно шумит. Мне страшно, не хочется его слышать … скорее, бегом на кирпичики - они заглушать этот шум навсегда, и я покажу, что научилась всему, что от меня требовали. Она побежала по темно - апельсиновой кирпичной дорожке, рассеянно сверяясь с путем карты, чинно и неторопливо поворачивающим, через лунные углы, на туманный проспект. Лужи, отвернувшейся важно, синевы, озорносплетничая друг с другом, хлюпали под ее ногами. Миг - и Джесси споткнулась."это просто усталость! - Торопливо набрасывала она жиденькое покрывало на, робко просящуюся на Волю, мысль. - Или я хочу спать … или замечталась о чем-то … потому невнимательно смотрю под ноги, хотя столько раз говорили …".
Вспомнить отблеск мысли до конца ей не удалось: краем глаза девушка заметила подозрительную личность в фартуке и в брюках, с коротко остриженными волосами, и с безвкусным макияжем. Личность еще раз, рисуясь, щелкнула маленьким ножиком о тонкую веревку - Джесси осознала: именно она встала на пути к зданию.
"Алмазик, чего испугалась. Я пришла, чтобы исполнить твое желание! - Неопределенным голосом приветливо изрекла личность, встряхивая ядовито-синими волосами с редкими, черно - красными полосками в них. - Иди сюда - и мечта сама придет из моих рук в твои. Джесси спасительно прислушалась к себе - незаметно для чужих глаз, далеко за ее сердцем беспечно сияло зелено - розовое маленькое солнце, которое очень боится торопливо - нежданного исполнения "Мечты", хоть и смеется, дышит и наливает каждую мысль силой. Она достала из портфеля телефон и набрала номер для того, чтобы повязка с весов спала и покрыла решеткой, осклабившуюся, болтавшую, заманивающе - издевательски, непонятные вещи, личности. Девушка отходила к толпе, появившейся и оживленно себя ведущей, будто испугавшейся, словно через меру долгого визита ночи.
"Ну, алмазик, не нужно этого делать! - Терпеливо попросила личность, скрючивая устрашающе пальцы и вытирая, только выпустивший череду сонма самых сильных кошмаров, ножик о фартук. - Или ты подойдешь, или тебе будет больно. "Еще мы Посмотрим!" - уверенно выкрикнула Джесси, наблюдавшая диво, которое еще долго останется у нее в памяти: сквозь веселыймаскарад шаровых молний, пролился рассеивающий свет многоголосого и таинственного, и в то же время, такого понятного ручейка жизни - личность в фартуке и брюках скрипнула зубами и исчезла, торопливо выбросив в муссорку ножик. Джесси стремительно побежала к толпе, поблагодарить, но шокировано замерла - ее, как ни бывало, лишь сапфировые комочки перекатывались по улицам ив небе носились бело - прозрачные птицы, неестественно перекрикивающие друг друга голосами, каких нет в мире Тишины листвы, и даже в мгновении гула и огней ночи.
Время гулко отбило такт, что заставило девушку снова резво вскочить и побежать помаршруту карты, не взирая на все эти причуды театра темных улиц.
"Что же это? - Я все бегу, а туманного проспекта словно не существует! - Опускало на скамейку Джесси разочарование. - Где же я буду совершенствовать все, чему меня воспитывали, где же я буду учить новые и, наверное, полезные, интересные, истины. Куда же идти. Она посмотрела взвезды, спешащие закружится в танце с мелким, янтарным снежком, который слепил глаза и заглушал все переливами, словно сотни золотых подвесок. Сквозь нее была слышна усыпляющая музыка и чей-то тихий, необычный голос. Девушка с энтузиазмом принялась искать его источник. Отдохну и вернусь домой! - Решила она. - Праздник не такой уж и пышный, почти незаметный. Потом его всегда успеюустроить, а сейчас надо расслабиться и собраться с силами - завтра научебу. "Я всегда знал, что ты умная и способная! - Мелодичнораздался голос незнакомца из-за океана, плывущих в воздухе, невиданных светлячков - иди ко мне, я наряжу тебя в самые дорогие наряды и угощу самыми вкусными яствами. Только будь послушной. И я подарю тебе живую сказку. "Что за глупость! - Отрезвляюще пронесся лучиквразумления в голове Джесси, приподымающей низкий высотою белоснежно - золотистый, стеклянный занавес и, обнаружив в нем юношу, в старинном плаще, с крупным изумрудом на цилиндре, перевязанной яркой, радужной ленточкой, что так не сочеталось с его необычной внешностью. - Мне напоминали, что небылицам и глупостям нельзя верить. Я должна научиться держать уши твердыми, а ум приподнятым. И … Джесси прошла мимо незнакомца, с загадочным, усыпляющим Видом; странно ощущая, что где-то над ее глазами воздвигается цитадель; ее не сокрушили ни угрозы и призывания группы одинаково - безразлично - притворных всадников, ни протянутые украшения и сласти, которые даже во сне Джесси не снились, ни заискивающие, порхающие из уст и рук юноши, мистерии, порывающиеся приземлиться на ее чувствах, и, рассудительно стряхнувши которых, она ощутила умиротворение.
Странное, убаюкивающее и живительное, ласково будто придерживающее бешено вращающиеся стрелки и открывающее перед глазами Джесси то здание, которое давало чудные знания на туманном проспекте. Девушка несколько раз зажмуривала и вновь поспешно открывала глаза, чтобы проверить: не дуновениели это звездной пыльцы? Нет - она стояла перед зданием, в котором уже вовсю отмечалось торжество. Джесси стало немного грустно: листья окрашивались вщемяще - пронзительные краски. Этот взгляд ей знаком - то таял в заре ночи незнакомец, укутавшийся в плащ, среди растворяющихся золотых, незримых подвесок. Его алмаз отражается в табличке здания, оптимистически открывающего все дороги и сводящего все пороги перед его каменными ступенями, которые словно пропитались веселой музыкой праздника, уже подходившего к концу.
Джесси с радостью встала на них, такие теплые и устойчивые, уверенно взяв за скромную ручку мысль: "ну, лучше к алым лучам, чем бесконечный лунный блик. Она просто, энергично проскользнула за двери, торопясь упустить хоть крупицу этой удивительной мимолетности - Джесси спешит учиться каждому звуку ее неповторимого сияния ….