Татуировки на лице.

У татуировок на лице есть две традиции, которые начинаются с незапамятных времен: декоративная и насильственная. Декоративные татуировки делали по разным причинам — из эстетических соображений, чтобы подчеркнуть свой статус, мужество, принадлежность к тому или иному племени. Татуировки, которые делали на лице насильно, обычно служили наказанием за особо тяжелые преступления, меткой рабов или просто демонстрацией превосходства одного человека над другим. Примитивные декоративные татуировки, в том числе и на лице, служат источником вдохновения для стиля трайбл, а агрессивные, лишенные какой бы то ни было эстетики насильственные татуировки больше всего напоминают нынешние панковские. Обе традиции в ходе истории встречались почти повсеместно. Но, к сожалению, не всегда данные о них сохранились: так, например, были утеряны сведения о японских традициях.

Первый же христианский император Рима запрещает эту культуру, что становится показательным моментом в истории татуировок на лице: они связываются с примитивной культурой, раз запрет такого украшения лица стал одним из первых шагов более прогрессивной власти. В Тайване, захваченном Японией, новое правительство не просто запретило делать новые татуировки на лице, но и заставляло сводить старые, что было невероятно болезненно.

После Рима татуировки на лице перестают быть так широко распространены в Европе — насильственные татуировки на лице иногда встречаются, но намного реже. С декоративными татуировками Европа познакомится только в конце Xviii века, после кругосветных плаваний капитана Кука: в одном из своих путешествий он обнаружит в Полинезии туземцев, покрытых с головы до ног татуировками, и узнает о традиционной лицевой татуировке маори.

После того как капитан вернулся из своего путешествия с маленьким татуированным туземцем, татуировки быстро входят в моду как среди моряков и рабочих, так и среди аристократии и особ королевских кровей. Примерно в этот момент и начинают складываться двойные стандарты западной культуры в отношении татуировки: одна татуировка, две или три приемлемы и никого не удивляют. Сильно татуированные люди и люди с татуировками на лице превращаются в аттракцион. Первоначально экспонатами становятся только туземцы, затем их примеру начинают следовать и белые.

Одним из первых белых носителей татуировки на лице была Оливия Оутман — женщина с традиционной татуировкой индейцев мохаве на подбородке. В детстве ее похитили и вырастили индейцы, а в возрасте 19 лет она вернулась в белое общество и стала знаменитостью — давала интервью прессе, каталась по городам с лекциями и рассказывала о жизни индейцев. Не последнюю роль в этом сыграла ее внешность — очень красивая девушка с татуировкой на лице.

Примерно в это же время практика показывать татуированных дикарей сменилась на татуированных европейцев во фрик-шоу и на карнавалах. Особую роль в этом играл цирк. Вообще, татуировка в конце XIX — начале XX века своей популярностью сильно обязана цирку: пока цирк процветал, процветала татуировка. Когда цирки обанкротились, татуированные люди и артисты остались без работы. Многие достойные татуировщики путешествовали вместе с цирком, и цирк служил выставкой их работ (примерно ту же роль сегодня играют тату-конвенции. К 1920-м годам в цирках работало около 300 полностью татуированных людей, и одним из самых знаменитых из них был Большой Оми с широкими татуированными полосами по всему лицу. Свое лицо он показывал только за деньги — уходя с арены, Оми надевал маску.

Популярность татуировок постепенно сходит на нет — и вместе с ней популярность татуировок на лице. Во время Второй мировой войны все были заняты более важными вещами, и татуировки становятся либо патриотическими, либо практическими вроде группы крови на руке. После войны благодаря активной работе Морячка Джерри с новой силой расцветает олдскул. Татуировки на лице как в первом случае, так и во втором случаются время от времени, но не вырастают в особый феномен, зато с новой силой расцветают насильственные татуировки — в лагерях, тюрьмах, криминальных группировках. Знаменитой слезе под глазом, например, как поговаривают, около сотни лет.

Активное возвращение татуировок на лице происходит в 1980-е, когда на сцене с легкой руки Лео Зулуеты снова появляются полинезийские татуировки. Клубная культура развивает моду на геометрические формы, и вслед за трайблом появляются другие абстрактные жанры, дотворк и блэкворк. Татуировки переживают новый расцвет и становятся неотъемлемой частью андеграундной культуры — за ними теперь приходят байкеры и панки, в том числе и за татуировками на лице.

Примерно в этом направлении и развивалась татуировка на лице до сегодняшнего дня — ее носили на себе маргиналы всех сортов, подавляющее большинство которых естественнее встретить на тату-конвенциях, чем в метро.

Вместе с тем отношение общества к татуировкам напоминает ситуацию в начале прошлого века, когда татуировки были почти у каждого, но сильно татуированные люди и люди с татуировками на лице в эти нормы не укладывались.

Среди этих норм есть как подкрепленные законом, так и негласные: в Дании, например, законом запрещено делать татуировки на лице и кистях; в Японии чиновников увольняют с государственной службы за любые татуировки на видных местах. В России законодательно этот запрет не прописан никак, кроме требования менять фотографии на документах, когда ты татуирован так сильно, что на свою старую фотографию не похож. Тем не менее, трудно представить себе, что человек с заметной татуировкой на лице в России сможет получить офисную работу.

Известные носители татуировок на лице
-
Несмотря на все запреты, маленькие народы пытаются возродить свою культуру. Например, недавно писали о том, что датчанин Колин Дейл сделал традиционную татуировку на лице девушке из африканского племени маконде, которая приехала учиться в его страну. Для народа маконде это не только символ храбрости, но и идентичности — символ, который мало-помалу забывается. Юлия Макиндано сделала эту татуировку в знак любви к своему народу и личной свободы. Когда Колина Дейла спрашивают о том, почему он нарушил закон (сделал татуировку на лице в Дании, где ее делать запрещено) , он отвечает, что если культура не развивается, то она погибает.

В случае Майка Тайсона все рассуждали о том, что в незапамятные времена точно такими же татуировками украшали себя храбрые воины маори. Справедливости ради нужно сказать, что эти воины татуировали себе по-честному все лицо, а не маленький уголок около глаза, так что узор наносился вручную несколько месяцев и был по-настоящему испытанием.

30-летний Эрик Хартсбург получил 15 тысяч долларов за то, что сделал у себя на виске логотип избирательной кампании республиканца Митта Ромни. Мать-одиночка выставила свой лоб на аукцион на eBay за десять тысяч — и согласилась на предложение онлайн-казино Goldenpalace. com в 15. Оба героя производят впечатление довольно странных ребят, но списать этот тренд на их чудачество было бы неправильно — это не единственные подобные прецеденты. И, пожалуй, в самом широком смысле они могут быть оценены как эксперимент над тем, что собой представляет татуировка на лице.

Важным примером публичной персоны с татуировкой на лице стал кандидат в президенты Чехии Владимир Франц — композитор, художник и преподаватель в Пражской академии. Несмотря на свои татуировки, Франц занял третье место в предвыборной гонке. Бесспорно, для сильно татуированных людей Франц стал символом того, чего они всего могут добиться, с другой стороны, как справедливо замечает известный татуировщик Алекс Бинни, будь это менее известный человек, реакция могла бы быть другой — а Виктор Франц был уже довольно известен до своей избирательной кампании, так что чешский народ привык к нему и перестал болезненно реагировать на его татуировки.

Сами татуировщики стали все чаще делать себе татуировки на лице. Самый, пожалуй, известный пример — Ксед Лехэд. Он утверждает, что собирался раскрасить себе лицо уже много лет и ждал того момента, когда поймет, что сможет справляться с публичным вниманием к нему. По словам Лехэда, он с нетерпением ждет того дня, когда сядет в автобус, полный татуированных лиц. Другой татуировщик, Дункан X, известный своими панковскими татуировками, говорит, что с самого начала не хотел идти на поводу у общества — и поэтому сделал их себе. Трудно сказать, лукавят ли оба, говоря о том, что первый долгое время готовился к публичной реакции, а второй с самого начала именно ее и добивался — для татуировщика забитое лицо несет в себе немного другой смысл, чем для всех остальных — это, прежде всего, отличная самореклама. Другое дело, что авторитетные тату-блогеры рекомендуют бежать от татуировщика, который выглядит как Руслан Туманьянц, но об этом позже.

Тату-мастер Анна Вольфсон о тату на лице:
-
«Тот, кто делает татуировку на лице, должен быть готов, что на него будут смотреть, тыкать пальцем, кричать вслед, задавать вопросы и, возможно, бить — это нормальная практика. Любой человек с татуировкой на лице рискует быть непонятым 90 процентам людей — отношение к людям с видимыми татуировками предвзятое. Есть сложившееся мнение, что татуировка — это либо тюрьма, либо метка определенного характера. Но этот пласт незнания касается в первую очередь людей, которые старше 40 лет — это, прежде всего, Советский Союз.

Поэтому если человек приходит без мотивации — надо его отговорить, если приходит с мотивацией — мы подбираем ему картинку, чтобы она соответствовала и гармонировала с его внешним видом. Мотивация у всех разная — у кого-то что-то случилось, он делает татуировку касательно какой-то даты, хочет, чтобы ее всегда было видно. Я вообще думаю, что под любой татуировкой есть какая-то история — не каждый человек объяснит, зачем ему это надо, татуировщик — не друг, он видит человека в первый раз. Так что, когда я разговариваю с человеком, я вижу, как он мыслит, какие слова употребляет, как он ведет себя, и исходя из этого я начинаю понимать, стоит или не стоит делать татуировку, пожалеет человек потом или нет.

Абстракции очень часто используют, потому что они не несут никакой нагрузки и не раздражают — конкретная штука, которую ты каждый день видишь на своем лице, может надоесть очень сильно. Самые популярные места — это не только лицо, но и за ухом, само ухо, височная область перед ухом, это может быть над бровями, скулы делают часто.

Лицо — очень специфическое место для нанесения пигмента. Татуировочное оборудование достаточно грубое, оно не для перманентного макияжа, где тонюсенькие иголочки — это такое мощное оборудование, которое вколачивает в кожу пигмент. Но на лице кожа более нежная, и слои кожи в принципе отличаются — на руках чуть-чуть жир есть, например, а на лице практически жира нет. Поэтому тут надо очень осторожно к этому подходить, потому что тушь может подтекать. Чего-то не знаешь, с чем-то не угадал — и у тебя синее пятно. Избежать этого сложно — нужен опыт. У меня опыт не то чтобы большой — штук пять-шесть на лице я сделала. Это, в принципе, не мало для такой редкой татуировки, но и гуру я себя назвать не могу. Я сама не люблю делать татуировки на лице — мне кажется, я меняю человека и меняю его жизнь, есть ощущение, что приложился к чужой судьбе».