* * *. Я была поражена, когда тем вечером в «У Пенни» показался Трент.

лее того, я не могла не разинуть рот, когда смотрела, как он садится за барную стойку, как делал и раньше, ведя себя так, словно у нас не произошло огромной ссоры. Я высоко подняла подбородок. Я не собиралась извиняться. Черта с два.
Перед ним, как по мановению волшебной палочки, появилась коробка с красным бантом. Он подтолкнул ее ко мне, а вид ямочек на его щеках вызвал у меня улыбку, нравилось мне это или нет. Черт! Конечно, я подойду и открою ее. Кто не любит подарки?
Внутри лежал новый iPhone.
— Не сложно было сообразить, что за громкий удар раздался за моей стеной, когда ты не ответила на следующее сообщение, — пробормотал Трент с веселой усмешкой на лице.
— О, да?
Я скользнула языком по зубам, ведя себя прохладно и так, словно меня это совершенно не затронуло. Внутри же, все было по-другому. В данный момент, я была еще как затронута Трентом.
— И что же было написано в сообщении?
Он пожал плечами, также теперь выказывая безразличие. Я знала, что он притворяется. Единственное, что об этом говорило, — огоньки, пляшущие в его глазах.
— Думаю, ты никогда не узнаешь.
Он глубоко вздохнул, удерживая мой взгляд. Ощущение было такое, словно полуденного напряжения больше и не существовало, и я не понимала, как такое возможно, потому что я все еще его чувствовала. У него что-то на уме. Хотя я никак не могла сообразить, что именно.
— Только подумай, наш день мог бы пойти в совершенно другом направлении, не расколоти ты свой телефон на мелкие осколки, — сказал он, взяв ртом трубочку.
Его глаза так и сверкали намерениями.
Внутри я еле сдерживалась от того, чтобы не перепрыгнуть через бар к Тренту на колени. Но это внутри. Снаружи же я была холодна, как ноябрьская погода.
— Что я могу сказать? У меня проблемы с управлением гневом.
Его губы изогнулись, словно он задумался.
— Тебе надо найти способ борьбы с этими проблемами.
— А у меня есть. Называется — поколоти грушу.
Его бровь игриво поднялась.
— Очевидно, что не очень-то и хорошо он помогает.
Я перегнулась через барную стойку и оперлась на локти.
— А что вместо этого ты мне предлагаешь поколотить?
— Боже мой! Может вы, двое, уже сдадитесь? — крикнула Шторм с притворным раздражением, держа в руках шейкер для мартини.
Я не осознавала, как громко мы говорили. Бросив взгляд по другую сторону от себя, я увидела ухмылку Нэйта и мгновенно покраснела. Не знаю почему, но покраснела. Последнее время я постоянно заливаюсь краской.
Трент не ответил ни Шторм, ни мне, вместо этого сделав долгий глоток содовой, и я ввела себя в заблуждение, думая, что, возможно, он, в конце концов, бросил подталкивать меня к совладанию с вещами, которые уже давно были похоронены. Может, это и сработает.

* * *

Следующие несколько недель Трент был верен своему обещанию и, благодаря ему, я улыбалась. Но, к несчастью, верен он был и обещанию о медленном развитии отношений. Только на этот раз, он на самом деле это делал. После тех нескольких коротких и жарких ошибок, настоящий, несдерживаемый Трент был взят в узду, а тот, который занимал мое время, не давал мне ничего, больше осторожных поцелуев и держания за руки.
И этого было достаточно, чтобы свести меня с ума.
Каждый день я запрыгивала на его мотоцикл, обвивала руками его грудь и позволяла ему себя увозить. Все это всегда начиналось со спортзала, вероятно, потому, что он не хотел видеть, как я снова разобью об стену телефон. А теперь я обнаружила, что у меня нет такого желания и концентрации на тренировках, когда рядом он. Для тренировок нужны внимание, решительность и, признаем это, сдерживаемая ярость. А Трент оказывает приглушающий эффект на мою злость. В итоге, мы заканчиваем, лентяйничая и игриво борясь, пока не получим несколько неодобрительных взглядов и решим уйти. К этому времени, обычно я уже так возбуждаюсь из-за Трента, что не имею ничего против душа. Я продолжала надеяться, что он заблудится и зайдет сюда. Но он никогда этого не делал.
Остаток всех этих дней мы были заняты. Пейнтбол, езда на мотоцикле вдоль набережных Майами, игра «Долфинс»9 , рестораны, кафе, мороженое, игры во фрисби. Возникало впечатление, что Трент взял курс «Заставить Кейси улыбаться» и все для этого делал. К тому времени, как я каждый вечер добиралась до работы, у меня от улыбки болело лицо.
— Ты когда-нибудь работаешь? — спросила я у него однажды, когда мы шли по улице.
Он пожал плечами, сжав мою руку.
— Сейчас я нахожусь между договорами.
— Хм. Ну, разве ты не беспокоишься об оплате счетов? Ты все деньги тратишь на меня.
— Неа.
— Должно быть, это хорошо, — сухо пробормотала я, но не стала давить на него.
Я просто шла по улице, рука об руку с Трентом, и позволяла телу впитывать солнечное тепло.
И я улыбалась.

* * *

— Почему ты не остаешься до закрытия? — тихо пробормотала я.
Рука Трента скользнула по его губам, словно он обдумывал, как мне ответить.
— Потому что тогда мне придется провожать тебя домой.
Я нахмурилась, немного опешив.
— Да, я прямо вижу, насколько ужасно это было бы.
— Нет, ты не понимаешь, — его взгляд скользнул к моим губам прежде, чем снова подняться к глазам. — Как ты думаешь, что произойдет, когда я провожу тебя до двери?
Я пожала печами, уловив направление его мыслей, но прикинулась дурочкой, просто чтобы узнать, что он скажет. Он встал и наклонился, потянувшись за оливкой. Когда он снова на меня посмотрел, в его глазах виднелось то желание, которое он не мог полностью от меня скрыть, именно то, от которого у меня дрожали колени.
— Дома у нас нет сопровождающей Годзиллы. — Его голова дернулась в направлении Нэйта, который всегда был настороже из-за близости ко мне Трента.
Я выдала свое лучшее выражение лица, говорящее, что он поставил меня в тупик.
— Нэйта там нет, и когда ты провожаешь меня до двери днем.
Он тихо усмехнулся. Ага, вот и они. Те глубокие ямочки, по которым я так хочу провести языком.
— Знаешь, у тебя хреново получается прикидываться дурочкой.
Я сжала губы, пытаясь сдержать улыбку.
Трент наклонился ближе, достаточно для того, чтобы я была единственной, кто его слышит.
— Мне весь день достаточно сложно держать свои руки подальше от тебя. Я не выстою, зная, что ты скоро будешь раздеваться и заберешься в постель.
Я оперлась на стойку, следя, как оливка скользнула в его рот, а язык обвился вокруг нее.
Так он хочет играть по-грязному.
За следующую неделю я перерыла весь гардероб Шторм, выбирая самые короткие, обтягивающие вещи, какие только могла найти. Одним вечером я вообще едва не надела ее комплект с блестками для сцены. Я считала обязательным нагибаться перед Трентом, как можно чаще в течение ночи, покачивая бедрами под музыку. Когда Бен выдал ехидный комментарий о моей готовности к первому выступлению на сцене, я двинула ему в солнечное сплетение и продолжила делать по-своему, чем заработала смех Нэйта.
Но казалось, что я не могла сломать эту новую решимость Трента. Он только смотрел, опираясь на локти и сложив передо мной руки. Наблюдая, как я двигаюсь. Наблюдая, как я с ним флиртую. Наблюдая, как я с ума по нему схожу.
В конце концов, в одну из ночей я не выдержала.
— Твою ж мать, Трент! — рявкнула я, ударив его содовой по прилавку перед ним. Он выглядел опешившим. — Какого хрена я должна сделать, чтобы привлечь твое внимание? Мне туда надо подняться? — Я показала рукой в сторону сцены.
Его глаза всего на секунду расширились от удивления. Он потянулся вперед, чтобы взять меня за руки, но вовремя спохватился и вместо этого сложил их на груди.
— Поверь мне, к тебе приковано все мое внимание, — он одарил меня жарким взглядом, от которого моментально пересохло во рту. — К тебе всегда приковано все мое внимание. Мне нужна каждая капля моего контроля, чтобы не показать тебе, сколько внимания тебе уделено, — как быстро этот взгляд появился, так же быстро он и пропал. — Я хочу, чтобы ты обратилась за помощью, Кейс, — мягко сказал он. — Я здесь, с тобой, каждый день. Всегда. Я все время буду с тобой, но тебе нужна помощь. Ни один человек не может бесконечно долго прятать подальше свое прошлое. То, что ты сломаешься, — дело времени.
— Это сексуальный шантаж! — прошипела я.
Сначала он пытается заставить меня заговорить с помощью того ошеломляющего оргазма, что приводит к обратным последствиям. Теперь он полностью сдерживается, чтобы меня заставить. Подонок! Я ушла, всю оставшуюся ночь, отказываясь на него смотреть.
Правота Трента была доказана следующей же сменой в «У Пенни».

Глава 13.

Шторм исполняла свои акробатические штучки на сцене, а я за ней наблюдала, часто бросая взгляды на свой новый телефон в ожидании сообщения от Трента. Ничего. Сегодня его здесь не было. Это первая ночь за долгое время, когда его нет здесь, и я чувствовала его отсутствие, будто у меня недоставало конечности. Может быть, он, в конце концов, плюнул на меня. Может, он осознал, что я — безнадежное дело и у него не будет секса на протяжении ближайшего века, если он будет ждать, пока я сломаюсь и начну просить о помощи.
Ноги Шторм коснулись сцены под взрыв охрипших криков и оваций. Она наклонилась, чтобы подобрать свой топ, рукой прикрывая грудь настолько хорошо, насколько могла. К этому времени я столько раз видела Шторм топлесс, что даже глазом не моргнула. По сути, я привыкала к окружающим меня обнаженным женщинам и начинала чувствовать себя, как чудачка в тренче посреди нудистского пляжа.
Я в сотый раз подумала, что Шторм восхитительна, пока все посетители хлопали и громко кричали. Все, кроме тощего парня в углу. Я видела его здесь, кричащего ей и размахивающего кулаком, полным денег. Он отказывался отдавать их вышибале, чтобы тот собрал их для нее. У меня возникло впечатление, что Нэйт едва не вышвырнул его тощую задницу.
А затем, я не знаю, как это произошло, но каким-то образом парень проскочил мимо вышибал на сцену, выкрикивая: «Сука! ». Появилось лезвие. Я с ужасом смотрела, как он схватил Шторм за волосы и дернул ее голову назад. Даже со своего выгодного положения, находящегося на отдалении, я видела его расширенные темные зрачки. Этот парень под чем-то.
У меня открылся рот, чтобы закричать, но ни слова не вырвалось. Ни звука. Взмахом руки я смела все стаканы с барной стойки, перепрыгнула и побежала, отталкивая людей, лягаясь, размахивая кулаком, давая под колени, чтобы расчистить себе дорогу. Кровь прилила к голове, а ноги приземлялись с каждым стуком сердца. Все, о чем я могла думать, что я потеряю ее. Еще одна подруга, мертва. Мия вырастет без матери.
Это не может снова случиться.
Я достигла сцены и обнаружила скопление замерших обтягивающих черных футболок. Я не видела Шторм. Я ничего не видела. Я толкалась, пиналась и царапалась, но не могла пройти мимо этой стены. Мои руки взлетели к горлу, предполагая, что за полчищем тел, скрыт самый худший возможный исход.
И я молилась.
Я молилась, обращаясь к тем, кто решил оставить в живых меня, чтобы они одарили тем же милосердием Шторм, которая заслуживала его намного больше, чем я когда-либо.
Гигант вырвался из толпы вышибал.
Нэйт.
И он крепко держал этого парня.
С грозным видом он прошагал мимо меня, держа его за шею. Я надеялась, что он сжал слишком крепко и сломал ему глотку. Но эта надежда ни чуточку не успокоила мои нервы, потому что где-то там находилась Шторм, а я все еще не знала, жива ли она.
— Шторм! — закричала я.
Наконец, стена вышибал расступилась. Бен провел меня, положив руку на спину, и я увидела Шторм, неловко съежившуюся на полу, свернувшуюся калачиком. Меня пронзил болью приступ тревоги. Она выглядела так похоже на Дженни в машине.
Я кинулась к ней.
— Ох, Кейси! — закричала она и бросилась ко мне на плечо. — Мия была всем, о чем я могла думать.
Меня трясло.
— Ты жива. Ты жива. Спасибо Господу, ты жива, — бормотала я снова и снова, пока мои руки ощупывали ее предплечья, шею, плечи. Никакой крови. Никаких ран.
— Я в порядке, Кейси. В порядке.
Ее щеки покраснели и все были в следах от слез, макияж размазался по всему лицу, но сейчас она улыбалась.
— Да, — подтвердила я, проглатывая болезненный комок в горле. — Ты не умрешь. Ты в порядке. Я не потеряла тебя.
Я была слишком близка со Шторм. Слишком близка, чтобы мне было так же больно, как тогда, когда я потеряла Дженни. Лавина воспоминаний обрушила любую видимость облегчения, которую я должна была бы сейчас чувствовать. Внезапно я попала в ловушку прошлого, с лучшей подругой, которую я знала с двух лет, с которой мы делили дни и ночи, наполненные смехом и слезами, гневом и радостью. В моей груди расцвела острая боль, когда я поняла, что все эти воспоминания — то, что я надеялась создать со Шторм.
Все те вещи, которые этот человек попытался у меня украсть.
С намеком на беспокойство Шторм потянулась вперед и взяла мои руки в свои. Я не дышала с тех пор, как перепрыгнула через барную стойку. А теперь я выпустила весь воздух из легких. И внутри меня что-то сломалось. Я не знаю, как описать это иначе, так что могу только сказать, что чувство возникло такое, словно маленькая стрелка на моем нравственном компасе сломалась надвое.
Словно во мне взорвалась бомба ненависти.
Он попытался отнять у меня мой второй шанс. Он должен поплатиться за это.
Флуоресцентные огни сияли по всему клубу «У Пенни», отбрасывая неприятное сияние на разлитые напитки, пустые бутылки и мусор, пока вышибалы выпроваживали наружу посетителей. Я заметила широкие плечи Нэйта, когда он зашел за угол в направлении заднего выхода. Мужчина все еще находился в его захвате. Я заскрежетала зубами.
Я едва заметила Трента, стоящего рядом с главным выходом. Он показывал на сцену и спорил с вышибалой, чтобы тот его пропустил. На долю секунды мой взгляд задержался на нем, но на самом деле я ничего не осознавала, возвращаясь взглядом к коридору, через который вышло мерзкое создание, то, которое попыталось лишить меня моей новой жизни.
Я поднялась на ноги и побежала.
Я отталкивала с дороги взрослых мужчин, мчась по коридору за Нэйтом. Я обогнула угол вовремя, чтобы увидеть его громадную фигуру, выходящую через заднюю дверь. Я прибавила скорости, чтобы успеть за ним. С дико колотящимся сердцем и приливающей к голове кровью, я ощутила, как рукой схватила пустую стеклянную бутылку, стоящую на ящике. Без какой-либо отчетливой мысли или сообщения своему телу, моя рука разбила ее об стену, отчего в разные стороны разлетелось стекло.
Я крепко сжала горлышко в кулаке, представляя какими острыми должны быть края.
Какими они должны быть действенными.
Выйдя через задний выход, я обнаружила напавшего на Шторм, стоящим на парковке. В одиночестве.
Идеально.
Не проронив ни слова, я устремилась вперед, заведя назад руку, готовая атаковать. Говнюк обернулся и увидел меня, его глаза расширились. Шесть футов, пять футов, четыре фута. Моя рука уже практически метнулась, чтобы погрузить разбитое стекло глубоко в его грудь, чтобы позволить ему физически ощутить тот уровень боли, с которым бы пришлось столкнуться мне, если бы ему повезло с его нападением, когда две огромных руки обхватили меня и подняли с земли, крепко прижав мои руки к телу.
— Нет! — закричала я.
Я лягалась, кричала со всей силой, что во мне была. Зубами я впилась в руку Нэйта и почувствовала медный привкус. Он заворчал, но не остановился, неся меня обратно к дверному проходу. Он скинул меня на землю и наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом, его руки все еще прижимали мои.
— Дай полиции позаботиться об этом, Кейси! — Рокот его голоса вибрацией прошел сквозь меня.
— Полиции? — я нахмурилась и посмотрела мимо него.
Говнюк был не один. На парковке выстроились четыре полицейских автомобиля с мигающими огнями, и дюжина офицеров кружила вокруг, делая записи, пока свидетели излагали подробности случившегося. Каким-то образом я их не заметила.
— О, Господи, — спотыкаясь, я отступила назад, рвота поднялась к горлу.
Бутылка выскользнула из моих пальцев и упала на землю, когда я схватилась за талию.
— Я добрался до тебя раньше, чем они увидели, что ты собираешься сделать. Никто ничего не видел, а если и видели, они не обратят на это внимания, — пообещал Нэйт, его мрачный взгляд обжигал мое лицо, словно он пытался что-то там найти. Скрывающегося демона, наверное.
— Кейси! — крикнул запыхавшийся Трент, когда меня догнал.
К этому моменту я задыхалась, моя грудь поднималась, словно я боролась за последний вздох. Тот, который, казалось, я никак не могу поймать. Его взгляд упал на разбитую бутылку, лежащую у моих ног.
— Боже, Кейси. Что ты собиралась сделать?
Я сглотнула, пытаясь вздохнуть. Я трясла головой и дрожала, все сразу.
— Я