Баил , В августе в соцсетях меня нашла Наталья Иванова – в каких-то группах публиковали мои фотографии.

Она спросила про национальную принадлежность и есть ли у меня в роду представители других национальностей. Рассказала про проект, спросила, интересно ли мне поучаствовать в нем. Я долго не хотела соглашаться, так как не знала, как это воспримет общественность, боялась, что меня посчитают нетипичной представительницей своего народа. Не считаю себя красивой и не хотела, чтобы пошли разговоры типа: могли бы и получше найти. Но Наталья большая молодец – она вселила в меня уверенность. Четко объяснила – она не ищет красавиц. Она не хочет, чтобы я ей предоставила исторический доклад о черкесах. Я просто должна была рассказать именно свою историю, про свое мироощущение, про свое восприятие моей национальности.

Посоветовавшись с родными и друзьями, я согласилась. Съемки были назначены на 5-6 ноября. В первый день нас должны были сфотографировать без макияжа. Я не ослушалась и пришла с чистым лицом, но все равно меня посадили на стульчик и прошлись по лицу ватными дисками с жидкостью для снятия макияжа. На фото, мне кажется, я вышла не особо хорошо, так как не могла спокойно стоять, переживала. Нас обдували феном, чтобы волосы развивались и не попадали налицо. У меня все время слезились глаза… Посчитала что меня не позовут на интервью. Расстроилась немного, но Наталья сказала, что все в силе.
В ночь перед интервью столько мыслей крутилось в голове… Я хотела очень многое рассказать и, в то же время, не знала – стоит ли об этом рассказывать. Но как бы я не обдумывала слова, которые скажу, когда тебя сажают под прожектор, когда на тебя внимательно смотрят люди и все слушают только тебя – это сложно. Я моментально растерялась. Но, опять-таки, Наталья. Она смотрела на меня такими добрыми глазами. На душе возникло явное ощущение того, что она не для галочки записывает это видео. Ей реально было интересно слушать, впитывала каждое слово, и мне хотелось говорить и говорить. Снимали очень долго. К концу уже язык заплетался, но еще столько было не сказано. Родители… У них были смешанные чувства – гордость вперемешку со страхом. Тем более не было четкой уверенности в том, что это интервью вообще выйдет. Но, скажу честно, мне и моим родным, интервью понравилось. Может кто-то скажет, что я не смогла себя подать, подать свою национальность. Скажу лишь одно – это было сложно. Я старалась.
Хотелось бы уточнить: в интервью я сказала, что черкесы, живущие в разных республиках, ненавидят друг друга. К этому времени я была уже эмоционально измотана. В какой-то момент даже заплакала и рада, что этого в смонтированном варианте не показали. Впоследствии эти слова были восприняты в штыки, даже мной. Но под этой фразой подразумевалось лишь то, что нет сплоченности, нет единства. Я хочу, чтобы мы были одним большим народом. Чтобы не делили себя на кабардинцев, черкесов, адыгейцев и т. д. Нас мало! Мы должны держаться друга за друга. Повторюсь, я не позиционирую себя, как представительница всех черкесских девушек. Я высказала свое субъективное мнение, свое видение.