SA@historydoc. Воздействие западных социокультурных образцов на социальные практики в России.

Образование за рубежом. Ч. 3
Манера одеваться.

Манера одеваться становится объектом самого пристального внимания наших респондентов и в силу их молодого возраста, и по причине важности этого элемента общественного поведения, расшифровка и усвоение которого необходимы для адекватного взаимодействия с новой средой. Конечно, с поправкой на молодость опрошенных, речь в основном идет о молодежном стиле, но и здесь, исследуя эту тему, опрошенные четко выделяют различия между тем, как одеваются «у нас» и «у них». Более чувствительны к этой теме женщины, они же оказываются более восприимчивы к заимствованию. Большинство опрошенных в первую очередь отмечают своеобразный демократизм в манере одеваться, удобную и недорогую одежду.

Дарья (8) после учебы в Америке работает в представительстве американской компании в Москве: «Очень хотелось быть такими, как они. Похожими и внешне, то есть это отразилось и на том стиле одежды, которую я стала носить…Я приехала другая. Я приехала другая внешне. Одежда, конечно, изменилась. Я стала более американизированной. Это джинсы, такая свободная одежда…».

Лена (15) (после трехлетнего пребывания в Англии работает в московском представительстве иностранной фирмы) отмечает, что в ее внешнем виде произошли изменения: «Я не то, чтобы обангличанилась, я выглядела по-другому. Не как русские…У женщин это выражается в том, что в Англии не принято краситься, совершенно не принято. Чуть-чуть они могут подкрашиваться, но макияж в нашем понимании — такого не существует. Небрежность в одежде. У нас это очень в глаза бросается, когда ездишь туда-сюда. Там на работу они все ходят в костюме и в кроссовках. А кроссовки на работе переодевают, потому что это удобно. И с рюкзаком. Дамская сумочка никому не нужна. Едут с рюкзачком и при этом в строгих очень костюмах. Ну, понятно, шуб нет никаких там. Пальто черного цвета, иногда бежевого, других цветов нет. Вся одежда, вот верхняя одежда — черный и бежевый цвет. Нельзя зеленый какой-то одеть или еще какой-то. Рубашки у них фиолетовые или розовые или белые. А зеленые, коричневые — таких цветов не понимают. Под это надо подстраиваться, чтобы уж совсем от них не выбиваться». Однако иногда западный стиль одежды вызывает недоумение родной среды и являются источником конфликтов в процессе реадаптации вернувшегося домой. Екатерина (18: «Первое время, когда я вернулась из США , я одевалась коряво. Потому что они могут надеть костюм и надеть кроссовки. Вот первое время у меня был такой очень спортивный стиль одежды и такой может быть небрежный в какой-то степени. То есть русские люди так не одеваются, небрежно именно. По-американски небрежно. И я привезла, естественно, очень много одежды с собой оттуда, и моя мама, она была в шоке, потому что, когда она видела, как я одеваюсь, она теряла дар речи. Потому что она считала, что я одеваюсь ужасно. Я не красилась. То есть я выглядела оборванкой! Она меня так и называла». В результате такого рода неприятия, вернувшиеся через какое-то время вновь обращаются к прежним нормам, присущим родной группе, и тогда конфликт взаимного непонимания оказывается исчерпанным. Лена (15) , вернувшись в Москву из Англии и возобновив учебу в своей прежней группе, продолжала одеваться на тот английский манер, который она усвоила за границей, что вызывало отчуждение между ней и ее сокурсниками: «Меня называли за глаза не «инопланетянкой», но как-то так…, ну, говорят, ты не с нами была. Ты приходила с рюкзачком. Опять-таки девушки приходили на учебу на каблуках, с сумочками, уложенная прическа. У меня были короткие волосы, я приходила и садилась в свитерочке и с рюкзачком… На всех смотрела, улыбалась всем и уходила. Ну, говорят, мы тебя до первой сессии даже не трогали особо. Ну, говорят, сидит Лена у нас там и сидит. После первой сессии мы как-то уже сплотились… Когда год мы отучились… у кого-то потом сорвалось: «Ну, наконец-то ты стала нашей». Потому что до этого ну вроде совсем какаято другая была».

Проводя сравнительный анализ между манерами одеваться «у них» и «у нас», многие подчеркивают, что женщины в России гораздо больше, чем на Западе, уделяют внимания своей внешности и тратят на нее гораздо больше средств. Контраст, наблюдаемый между манерой одеваться «у них» и «у нас», Оля (1) объясняет различными жизненными приоритетами, в свою очередь обусловленными социальными факторами: «У нас при зарплате около двух тысяч долларов женщины около 30 лет тратят на себя, на красоту, не говорю про шмотки, они тратят около 600 евро в месяц. Что по французским меркам нереально. Никто на себя, на красоту столько не потратит. Это маникюр, педикюр, внешность, краска, массаж. Только на перышки. Про шмотки я не говорю. Здесь в Москве секретарша может носить сапоги за тысячу долларов, при этом она будет экономить на всем остальном. Это совсем по-другому. Здесь при зарплате в две тысячи долларов тебе не придет в голову, что ты можешь купить себе квартиру. А там девушка возьмет кредит и будет в течение многих лет выплачивать. Естественно, там другие кредитные ставки, плюс здесь не у всех белая зарплата. Но это еще и отношение. То есть другие приоритеты…».

Выявляя новые для них особенности внешнего вида, опрошенные отмечают и социальный конформизм, присущий западной молодежи, когда эпатажный внешний вид в одних обстоятельствах вполне совмещается с соблюдением более конвенциональных норм в одежде — в других обстоятельствах. Лев (9) , живя в студенческом общежитии в Шотландии, был приглашен на рождественский ужин: «Все должны были одеть костюмы. Я никогда раньше костюм, тем более на веселое мероприятие, не надевал. А тут надо было надеть костюм и в нем придти, и веселье было такое дикое, как на любом таком дне рождения в общежитии здесь в Москве. Там было то же самое, но все были одеты в костюмах. Вроде такая мелочь, но это было необычно». Эту же способность студентов (в данном случае американских) совмещать раскованность и одновременно вполне буржуазный конформизм в одежде отмечает и Екатерина (18: «Они не обращают внимание на одежду. Ненакрашенные, непричесанные, страшные такие все ходят. Но! Если они идут на какое-то официальное мероприятие, вы их не узнаете. Вы никогда в жизни не сможете сопоставить вот того человека, которого вы видели сегодня утром на лекции, и человека вечером. У них у всех мальчиков есть фраки. Обязательно. У 100% мальчиков есть фраки. И 100% девочек имеют красивые вечерние платья, они умеют делать макияж, какие-то прически. Поэтому когда надо, они могут быть очень красивыми. Вот это отличие. Потому что мы-то все время как-то стараемся быть красивыми, а если какое-то важное событие вдруг на нас сваливается, начинается паника: «А что же мне надеть? А у меня нет платья! » А у мужчин у российских, у студентов есть ли фраки? Мне кажется — нет. У них есть у всех. Вот это отличие».

Специфические, отличные от «привычных», нормы и правила в манере одеваться характерны и для высококвалифицированной профессиональной среды, что мог наблюдать Саша (4) во время своего пребывания в Америке: «Калифорния — это особый штат, и там другие совершенно нормы. Силиконовая долина, это «айтишный» мир. Ходят мальчики-миллионеры в джинсах и рваных майках. Это стиль, который они подчеркивают. В пятницу они ходят в сандалиях на босу ногу. И не только в пятницу. У нас был директор компании, у которого был и домик в горах, и все прочее, он приходил, я бы никогда не подумал, что это президент компании…, я думал, что ходит какой-то уборщик, у него была такая заляпанная сумка, он ходил в каких-то джинсах … Действительно, американцы… они там, в кедах… главное, чтобы чисто было… Я тоже стал так одеваться, но не сразу…».

Можно заметить, что те, чья карьера после возвращения в Россию развивается в русле международной деятельности, продолжают воспроизводить западный стиль в одежде и в своей внешности, корректируя его в соответствии с той социальной позицией, которую они занимают. В этих случаях родное окружение признает за ними это право, они становятся в некотором смысле законодателями моды.

Марина (6) , попав в Америку, внимательно смотрела, как люди одеваются, «старалась что-то для себя отметить». Как и большинство опрошенных, она в первую очередь отмечает своеобразный демократизм в манере одеваться, свободную, удобную и недорогую одежду: «Конечно, все иностранцы ходят в удобной, не вычурной одежде. Это не должна быть кофточка за 200 долларов. И, конечно же, мое первое приобщение это были рюкзаки, кроссовки, джинсы. И как только ты начинаешь это одевать, ты понимаешь, что ты никогда больше не готов одеть юбку и туфли на шпильках. И это такой большой диссонанс внутри, потому что ты понимаешь, что чтобы себя оценивать женственно, надо ходить в юбке, но при этом так удобно ходить в джинсах и с рюкзаком. И потом я начала для себя определять некоторые дни, делать выходы на каблуках или выходы в спортивной форме». Вернувшись в Россию и работая в проектах Европейского Союза, Марина продолжает воспроизводить то, что она открыла для себя на Западе: «Я думаю, что это усваивается, особенно теперь в поездках я обязательно ношу рюкзаки, беру с собой кроссовки и обязательно еще в рюкзак кладу туфли на каблуках».