* Автор - Наталия Боттичелли, "Роман Апреля с Февралём":

03.01.2017 в 01:49

Роман мая с декабрем - один из распространённых приёмов в романтической литературе, особенно в любовных романах - вывести в качестве героев, связанных романтическими отношениями, персонажей с большой разницей в возрасте. Только в том случае, если разница составляет около или больше 25 лет, это он - роман мая с декабрём. В подавляющем большинстве случаев "Декабрём", т. е. старшим в паре, будет мужчина, но бывают и исключения.

Может сложиться по многим причинам: роман между учителем и учеником, воспитателем и воспитанником, телохранителем и его/её подопечным, брак по расчёту, организованный сильно заранее, и т. д., и т. п. да и просто так случается - что мешает двум людям разного возраста просто встретиться и понравиться друг другу?
Почти в каждом мужчине я искала хотя бы одну черту, напомнившую бы мне человека, который ко мне никогда не вернется. Заглядывала в каждого, как в зеркало, и не найдя там ничего знакомого, быстро теряла интерес и отворачивалась, даже не оставив улыбки. Несколько лет я жила, перебирая в памяти, во всех подробностях, которые могла припомнить, нашу единственную ночь и немногочисленные беседы в соц. Сетях. Я не хранила фото, я хранила воспоминания и его прикосновения, которые словно проступали на коже, с наступлением ночи, когда забиралась под одеяло и вспоминала его широкие ладони …. Иногда воспоминания переливались через край вместе с вином из моего бокала фиолетового стекла, на скатерть и на меня. Красные пятна было уже никогда не отстирать и не спрятать. Как в прочем, и мои воспоминания ….
Я не искала * замену. Искать "Замену" значит - забыть … а я - хотела помнить! Часто на улице, я ловила на себе взгляды мужчин "его Возраста". И еще я ловила себя на мысли, что они никак не могут сравниться с ним. Хотя, я этим мужчинам была интересна. Потрать я несколько капель своих, смешанных с вызывающим ароматом Gucci Rush, чар - любой из этих джентльменов, мог бы стать моим. Но я ждала … ждала, как сёрфингисты ждут своей "Большой Волны" … ждала рук, которые смогут вытащить меня из нескончаемой тоски … полумрака прошлого … и перенесут в весну, какое бы время года ни было за окном.
И эти руки появились; они буквально подхватили меня, когда я чуть не свалилась со скользкой гранитной ступеньки … я уже хотела в негодовании сказать что-то холодное и злое … неизвестно на кого раздражаясь за свою неловкость … но обернувшись ничего не могла выговорить. Встретилась с его глазами. Да, у этого мужчины были такие же - чуть узковатые … коньячного цвета … но не в цвете и не в разрезе было дело - это были глаза как у того, кто нравился мне когда-то.
Он на меня так же … улыбаясь только ими смотрел. Налетевшая толпа чуть не столкнула нас двоих с лестницы … мой незнакомец меня обнял … (мне уже хотелось, чтобы стал моим) … а может, начали действовать духи … с трудом, но смогла выговорить: "Спасибо" и осторожно спустилась вниз … с бешеной скоростью соображая, как продолжить, "нелепо возникшее" знакомство. Из оцепенения меня вывело прикосновение его руки, она протягивала наскоро свернутый листок … я сжала его до боли в запястье, увидев того, с кем я пришла сюда … незнакомец увидел раньше. Моя половина интереса к удаляющемуся собеседнику не проявила, очевидно приняв его за кого-то из прошлых полузабытых знакомых. Лицо у меня оставалось таким же безучастным к произошедшему … за много лет научилась носить маски так, как некоторые люди носят линзы и забывают, что они у них есть …. Так и я - снимала свою маску только перед сном … да и то, если спала в одиночестве.
Сидя в машине, я не могла поддерживать беседу, пытаясь собрать все мысли в одну точку. Но мои мысли напоминали жемчужины разорванных чешских бус - сверкали темными кристаллами далеко друг от друга ….
Несколько часов не находила в себе решительности, прикоснуться к скомканному листу бумаги. Где, очевидно, ждали 11 цифр, уже готовых перевернуть мою. А, может, сразу две жизни. Всего лишь листок. Да еще поспешно мной скомканный, но я смотрела на него так, как будто он сейчас взорвется или увеличившись в миллионы раз, накроет собой все, вместе со мной. В голове крутилась только одна мысль: "…он не похож на декабрь, он - февраль. Через несколько дней 11 цифр и несколько букв были в моем телефоне … а еще через несколько дней мы уже гуляли по весеннему городу … в наших встречах не было ничего со знаком 18 … однако, когда он целовал меня на прощание или обнимал, я чувствовала, что эта "Отеческая" грань в нем может затеряться среди его мужских эмоций, если бы он на несколько секунд продлил свои поцелуй или прижал меня чуть ближе к себе … нарушил какие-то неписанные правила. Я ведь была женщиной, пусть и на двадцать лет моложе … но женщиной, которая ему нравилась … и к тому же … взаимно. Мне было любопытно, когда он сделает этот шаг.
Шаг сделала я, только не очень удачный, потому что во время нашей очередной утренний пробежки, повредила больное колено. Когда он подбежал ко мне, уже сидела на поваленном дереве и плакала от обиды на себя за то, что придется вернуться домой. * Стал передо мной на колени, и ладони обхватили мое лицо … лицо никогда не повзрослеющего ребенка. * Смотрел на меня так, как будто видел впервые. Хотя, без макияжа, в тонкой белой майке, действительно, видел впервые. Он не пытался отвести взгляд, коснувшийся груди и задержавшийся там, где четко проступали контуры сосков. В этот момент я вспомнила цитату Француазы саган: "… я не любила молодежь, мне куда больше нравились приятели отца, сорокалетние мужчины, которые обращались ко мне с умиленной галантностью, в их обхождении сквозила нежность одновременно отца и любовника".
Мне не хотелось, чтобы * смотрел, как плачу и я - отвернулась. Тогда он снова повернул мое лицо к себе и поцеловал … так, что я ощутила себя совершенно неопытной и ничего не знающей девочкой. Он закрыл глаза, будто в этот момент бросался в бесконечную фиолетовую бездну, которую судьба давно держала где-то рядом для нас двоих. Я хотела падать туда вместе с ним, поэтому прижалась … давая возможность почувствовать жар моего тела сквозь тонкую ткань моей одежды. Хотя, было не выше двенадцати градусов. * Поднял меня на руки. Я сказала только: "отвези меня к себе …" (а разве мог он в таком состоянии сейчас расстаться со мной … нет! И не потому что был мужчиной; потому что почувствовал, что мне не нужны его деньги. Мне не нужны банальные эксперименты; он понял, что мне нужен только он. Он сам!
Я не знаю, был ли этот дом его … для меня не имело никакого значения … лес … никого рядом и он, в черном спортивном костюме, принесший меня на руках сюда. Только он, разжигающий темный камин и только я, сидящая на полу на золотистых овечьих шкурах … и выпивающая залпом почти два бокала красного сухого ….
Я зачарованно смотрела на разгорающийся огонь и на человека, который разводил этот огонь здесь и для меня … во мне. Пока он возился с дровами, боковым зрением все время смотрел и улыбался, чуть прищуривая глаза … только глазами. Это делало его неотразимым. * Подошел и аккуратно извлек бутылку вина из моих ладоней … поцеловал распухшее колено. Шепнул, касаясь моего уха губами, как будто не хотел, чтобы его услышал даже огонь, что скоро вернется … * знал, что я не уйду отсюда раньше, чем … он оставит на этих толстых мягких шкурах всю мою немногочисленную одежду и мое прошлое представление о "Зрелых Мужчинах". Мне захотелось опередить его. Задернув тяжелые шторы коньячного цвета, нижний край которых, покоился на полу - скинула с себя всю одежду. Этот полумрак превратил комнату в нечто "Пикантное" с бесстыжими отсветами огня в многочисленных стеклянных вазах и бокалах. Комнату с запахами, которые ассоциировались у меня с желанием и сексом: запах высохшей скошенной травы, смолистых поленьев и меха. И я отлично вписалась в этот интерьер, напоминая себе Маргариту … потому что была без одежды и также старалась не замечать сильную боль в ноге. Я с трудом стояла, и виновато в этом было не только мое колено, но и вино. Подойдя к огню, я испытала желание поддразнить его, как дразнил меня еще недавно "его Хозяин" и выплеснула остатки бокала прямо на горячие языки. Огонь с благодарностью принял, как жертву и даже подмигнул, как мне показалось …. Может быть, одобряя мое присутствие здесь у них - совершенно голой и немного пьяной. Он будет освещать нас, когда займёмся …" и не успев додумать свою мысль, заметила *, идущего ко мне, со стаканом виски. Такого же обнаженного, как и я сама.
Я не отводила глаз, скользя медленно по его красивому и сильному телу … загорелому, прекрасно сохраненному возрастом … как виски … который был в его … или вино - в моем бокале.
Мы опускались на пол … я закрыла глаза, как только почувствовала волоски нежной теплой овчины.
Я закрыла глаза для того - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с *.
Солнце хотело пробиться сквозь плотную ткань; я ощущала его закрытыми веками. Солнце и. море! Оно неожиданно разлилось во мне, вытолкнутое туда бешеным ритмом его сердца. Море было горячим, немного соленым, немного горьковатым … со сливочной пеной, остающейся на внутренней стороне моих бедер и мутоновой шкуре.
Ощущая вес его тела, открыла глаза - чтобы запомнить каждое ощущение, которое я почувствую с *.
Он помогал мне одеваться, только для того, чтобы еще раз оставить поцелуи на моем теле. Его пальцы пахли моими духами и мной … и я наблюдала как он несколько раз прикладывал их к своим губам.
Когда Mon L'Amant вез меня домой, я ни о чем не могла думать, просто смотрела на зеленые листья мелькающих деревьев, на белые лепестки вишен … у меня было ощущение, что такие же лепестки - нежно молочные, до сих пор оставались на моих ногах … животе … и они будут там, пока я не окажусь в своей ванной.
Только там я начну осознавать, что имел ввиду некто, назвав то, что происходило сейчас со мной и еще одним человеком - "Роман Мая с Декабрем".